Россия. 90-е. Вавилен Татарский (Владимир Епифанцев), выпускник Литинститута, а ныне продавец в коммерческом ларьке, встречается с бывшим однокурсником Морковиным (Андрей Фомин), предлагающим ему стать… копирайтером, человеком, придумывающим звучные слоганы для рекламы. Вавилен соглашается. Быстро продвигаясь по карьерной лестнице, Татарский оказывается в «Институте пчеловодства», странной организации под руководством Леонида Азадовского (Михаил Ефремов). Институт, как быстро понимает Вавилен, рекламирует и создает не товары и услуги, а скорее политический процесс, с его многочисленными интригами и скандалами. Но главный вопрос – кто за всем этим стоит?, – так и остается без ответа. Друг Морковин предлагает об этом просто не думать. А если подумал, уколи себя иголкой. Или ущипни.
Экранизация культового романа Виктора Пелевина с самого начала привлекала к себе повышенное внимание. Виктор Гинзбург взялся за интересный, но крайне непростой материал, утонуть и увязнуть в котором, было делом двух-трех неверных шагов. Помимо преодоления очевидных трудностей (как перенести на экраны наркотические трипы и мозговые штурмы Татарского?) режиссеру требовалось решить куда более сложную задачу: трансформировать актуальный для 1990-х текст в актуальный для 2011 года фильм. Удивительным образом (заслуга ли это постановщика или пребывающей в глубоком анабиозе публичной политики – вопрос открытый) искомая актуальность и, что называется, жизненность обнаружили себя в «Generation П» сами.
Выбирая между двумя возможными стратегиями – экранизировать роман максимально близко к тексту или же использовать писательский труд лишь в качестве точки отсчета, – Виктор Гинзбург сделал ставку на первое. Многие диалоги перенесены на экран дословно, а лихие рекламные слоганы («Солидный Господь для солидных господ», «Я в весеннем лесу пил березовый Спрайт») зажили новой жизнью при помощи компьютерной графики. Режиссер совсем не скрывает своего уважительного отношения к первоисточнику, стремясь максимально адекватно визуализировать пародийно-философские пассажи Виктора Олеговича. И в этом Гинзбург вполне преуспевает. Фирменный пелевинский юмор абсолютно самодостаточен, главное здесь – деликатный подход и поменьше отсебятины.
Но все же, главное, что по-настоящему тревожит, волнует и пугает в «Generation П» относится к работе Института пчеловодства. Возможно, сам того не желая, Виктор Гинзбург обнаружил идеальную метафору современной медиа-среды с ее дутыми скандалами и придуманными политиками. Ответа на главный вопрос по-прежнему нет, поэтому – уколи себя иголкой. Или ущипни.
