Kinomania.ru: В Москву вы приехали не только поучаствовать в работе жюри, но и дать мастер-класс под названием «Как обойти цензуру и снять кино без денег». Ваша последняя режиссёрская работа, «Садовник», представленная на ММКФ, тоже была создана на минимальный бюджет?
Мохсен Махмальбаф: Да, безусловно. Вообще, если вы знаете, что хотите сказать, если у вас есть хороший сценарий, написанный вами, в который вы верите, в котором есть боль человеческого существа, если в вашем собственном сердце вы болеете за общество, если вы хотите изменить что-то, если вы хотите бороться с чем-то, — вам не нужно концентрироваться на поиске денег. Вы можете занять денег. Вы можете найти людей, у которых небольшой опыт работы в кино, вы можете обойтись одним оператором, одним звукооператором, одним режиссёром, одним продюсером. А иногда можно вообще обойтись одним-единственным человеком — и сделать фильм. Я всегда использую реальных людей в качестве актёров и снимаю на натуре. Звук я записываю на две петлички, даже на улице. У меня маленькая съёмочная группа, я привлекаю друзей, студентов, изучающих кино, снимаю в реальных локациях и с обыкновенными людьми. Мои истории простые. В них главное — их смысл. Я не снимаю, просто чтобы снять. Я снимаю, чтобы сказать что-то, изменить что-то, а не чтобы прославиться. Чтобы создать что-то, а не чтобы заработать денег. Чтобы бороться с тьмой. Чтобы помогать людям понять друг друга. Чтобы поддержать демократию и мир. Чтобы поддержать человеческое достоинство. Чтобы поддержать моральное состояние человеческого существа. А не чтобы сделать фильм при помощи денег и ради денег, фильм громкий и абсолютно бессмысленный. Понимаете? Если вы человек, который хочет как-то изменить мир, даже в чём-то малом, вы можете сделать фильм без денег. А уж потом вы сможете найти кинофестиваль. Каждый год в мире проходит около тысячи кинофестивалей. И у каждого фестиваля, как и у вас в Москве, тысячи и тысячи зрителей. Они могут посмотреть ваш фильм. Состоится как бы диалог между ними и фильмом. И тогда вы можете изменить что-то в сознании людей по всему миру. Конечно, есть проблемы с постпродакшеном, с цветокоррекцией и сведением звука. Иногда удаётся найти какой-нибудь фонд, который поможет. Таких много в разных странах. Если ваш фильм хорош, всегда можно найти средства — и разослать картину повсюду. Но только если вы любите своё искусство. Если же вы просто бизнесмен, который хочет стать очень известным и сделать много денег, не думаю, что сегодня вы будете успешны.
В конкурсе ММКФ были такие картины, о которых вы говорите?
Безусловно. Например, фильм-победитель. Я не могу его назвать, объявление будет завтра (интервью состоялось 28.06. - прим.), как вы знаете. Лента мне очень понравилась. Это как раз пример такого фильма.
Сложно было возглавлять жюри, судить картины?
Судить артхаусное кино всегда сложно. Потому что вы не судите вещи, которые находятся в одном месте. Очень просто сказать: в беге победил тот или этот. Потому что бегуны соревнуются в одном и том же месте, рядом друг с другом. Но судить фильмы, у которых разные темы, разные стили, разные места съёмок, разные вкусы, — это всё равно что судить соревнование, в котором один человек медленно прогуливается, другой едет на велосипеде, третий — на мотоцикле, а четвёртый летит на реактивном самолёте. Они все разные. Поэтому судить очень трудно. Да и члены жюри все разные. У них разный вкус, разный бэкграунд, они судят по-разному. Кому-то понравился один фильм, кому-то другой. Поэтому мы много говорили, приводили доводы, пытались пролить свет на невидимые мысли других членов жюри. В конце концов, после переговоров, после борьбы, мы выбрали победителя. Демократия, одним словом (смеётся).
На фестивале вы также представили книгу «Кинодом Махмальбаф», вышедшую в России. Расскажите о своей уникальной кинокомпании Makhmalbaf Film House, в которой, помимо вас, работают обе ваши дочери, сын и жена.
Это всё началось в Иране. Восемь лет мы работали в Иране. Это был мой дом, семейный дом. У меня вся семья работала в кино, были и другие люди, участвовавшие в работе. Мы работали вместе, снимали кино. У нас были разные теоретические занятия, практические занятия. В общем, это дом, который я построил.
Но сегодня он уже не в Иране.
Нет, восемь лет назад я был вынужден уехать из-за цензуры. Я поехал в Афганистан. Там мы пробыли два года. Затем иранские власти подослали террориста, был взрыв, один человек погиб, больше двадцати получили тяжёлые ранения. Потом мы поехали в Таджикистан. Там мы были два года, там сделали фильм. И там же силами таджиков и афганцев мы основали кинофестиваль. Но потом возникли проблемы, мы уехали в Париж, пробыли там два года. Там тоже были проблемы, иранские власти опять послали террориста, чтобы убить нас. Полиция дала нам телохранителей. Но было очень сложно привыкнуть к такому количеству людей вокруг себя, и мы переехали в Великобританию. В Великобритании мы уже два года. Но я много езжу на фестивали, на мастер-классы, на съёмки. В общем, живём мы как беженцы.
Вы до сих пор опасаетесь за свою жизнь?
Нет, я не хочу думать об этом, беспокоиться по этому поводу. Однажды мы все умрём. Более важно, как мы можем потратить нашу жизнь на что-то, что мы любим больше жизни, понимаете? Если в вашей жизни нет смысла, ваша жизнь будет пустой. Если всё время говорить: не хочу умирать, не хочу умирать, не хочу умирать, — и при этом ничего не делать, — это всё равно что быть мёртвым.
Беседовал Павел Шейнин
Мастер прав, хочешь снимать, ни чего тебя не может в этом остановить, можно только добавить, что плюс к тысячи фестам есть всемирная сеть в подмогу)
Если ему понравился победитель то это либо "В путь" либо "Возмутитель спокойствия", либо, что было бы здорово, "Роль", все они на минимальные средства сняты. Ждём)