При всём при этом назвать «Макбета» классической постановкой не повернётся язык. Режиссёр на глазах почтенной публики проделывает любопытный и, главное, очень убедительный эксперимент. Он настолько эстетизирует картинку, что содержательная часть начинает играть какими-то новыми красками, не то чтобы обнаруживая в себе новые смысловые глубины (сюжет пьесы уже тысячи раз был разобран на части и собран заново), но, так сказать, фиксируя шекспировские раздумья о человеческом нутре в максимально предметном антураже. Форма берёт содержание за грудки, поднимает над головой и сбрасывает в бездонную яму. Полная и безоговорочная победа. 

Подобный подход завораживает, вызывая восхищение прытью и, в некотором смысле, наглостью Курзела. Он не расшаркивается перед великой пьесой, а подминает её под себя, лепит из шекспировской глины что-то своё. Личное. И уже только поэтому настоящее. Да, с таким подходом каждый отдельный взятый зритель может не согласиться (и такие наверняка найдутся), но невозможно не отдать должное самому подходу, подаче, режиссёрской точке зрения. 

«Макбет» Курзела — штучный товар, которого по определению никогда и нигде не может быть много. Штучность его определяется прежде всего позицией автора, и у автора она (позиция) безусловно есть. Его «Макбет» не столько про жажду власти и напрашивающееся «от судьбы не уйдёшь», сколько про кровь, пот и слёзы, где даже королевские особы выглядят (и по факту являются) ничего не значащими марионетками в безостановочном молохе самой жизни. Сегодня — ты, завтра — тебя. Всё это не имеет ровным счётом никакого значения. Величественные горные хребты Шотландии видывали и не такое. 

P.S. Надо что-то сказать о дуэте Фассбендер-Котийяр, но добавить принципиально новое о том, что о них и так давно известно, не представляется возможным. И Майкл, и Марион одни из главных звёзд своего поколения. Точка.