«Хэппи-энд» — это качественная и строго собранная буржуазная сатира, в которой есть зажиточная семья Лоран и её проблемы первого мира, которые обрушиваются на достопочтенное семейство чуть ли не в один день. Так же неожиданно, как на стройке, которой заведует фамильная компания, что-то обваливается на биотуалет, где проводит время рабочий. И без этого ЧП у главы фирмы Анны (Изабель Юппер) хватает головной боли: на носу выгодная для бизнеса помолвка с английским адвокатом Лоуренсом Брэдшоу (Тоби Джонс), бестолкового сына Пьера (Франц Роговский) нужно натаскать для какой-нибудь важной должности, а отец Жорж (Жан-Луи Трентиньян) уже, кажется, в маразме и готов разговаривать с вилками. Вдобавок нарисовалась тринадцатилетняя девочка с непростым именем Ева (фантастическая молодая актриса Фантин Хардуин), дочь Тома (Матьё Кассовиц) — брата Анны, который уже обзавелся следующей семьей. Все вместе они живут в фамильном доме — роскошном осколке социального неравенства с прислугой восточных кровей (и наверняка французским гражданством). Несмотря на внешнее благополучие, большинство членов семьи Лоран, как герои басни про воз, рвутся в разные стороны — Жорж хочет умереть, Пьер не желает никем командовать, а Ева просто наблюдает за дорогим цирком, иногда снимая что-то на телефон и транслируя в Snapchat.
«Хэппи-энд» — новая лента австрийского режиссера Михаэля Ханеке, мастера некомфортных притч о человеческой природе и автора острых вопросов западной цивилизации, которая с умеренной сенсационностью не получила на минувшем Каннском кинофестивале ничего. Предыдущие же два визита Ханеке на французское взморье — с «Белой лентой» и «Любовью» — оканчивались триумфом, и было бы совсем уж подозрительно, выиграй он и в третий раз. Двукратных обладателей золоченой ветки и так всего восемь (среди них — братья Дарденн, Фрэнсис Форд Коппола, Эмир Кустурица).
Однако уступил «Хэппи-энд» не из спортивной справедливости — третий приз автоматически бы назначил Ханеке лучшим режиссером чуть ли не за всю историю фестиваля. И даже не потому, что, дескать, победивший «Квадрат» был лучше: Рубен Эстлунд — ровно такой же специалист пощекотать лицемерный европейский комфорт, в каком-то смысле — он шведский Ханеке, но немного поменьше. Полный игнор живого классика и любимца Круазетт, возможно, сигнализирует о завершении некоторого витка в философии фестиваля. Витка, прощание с которым решили отметить наградой Эстлунду как режиссеру, который — опять-таки, возможно — уже больших призов здесь не получит.
Фильм Ханеке напоминает некоторое подведение итогов — сорокалетнего режиссерского стажа, многовековой борьбы с призраками и болячками буржуазного общества. Здесь очень много самоповторов и будто бы даже какой-то пенсионерской небрежности: несложно отыскать мотивы, сцены и даже имена из других фильмов постановщика. Например, Жорж в исполнении великого Жана-Луи Трентиньяна практически целиком скопирован из «Любви», где актер тоже был Жоржем и тоже задушил смертельно больную возлюбленную (здесь это закадровая история). Фирменная холодность слегка нивелируется то ли шутками, то ли некоторой дурашливостью — сложно вспомнить, когда фильмы Ханеке вызывали столько смеха в зале. Кажется, что смертельно серьезный австриец расслабился и, вслед за Жоржем, махнул рукой на хищные вещи века, которые он выписывает немного дежурно, устало. Конечно, «счастливый конец» здесь — мрачная шутка, но с другой стороны — вполне реально рассмотреть в «Хэппи-энде» надежду на новое поколение. На Еву и Пьера, на молодых режиссеров, которые «не такие, как мы» (в данном случае — патриарх Ханеке или чуть более юный Эстлунд). Интересно здесь не столько то, как австрийский режиссер переупаковывает ранее сказанное, сколько ощущение, что он подметил и зафиксировал, пускай немного запоздало, большую перемену. Придет ли молодая шпана и скажется ли это на фестивальном ландшафте — узнаем в ближайшие годы.
