Кинематографическая судьба Лени Рифеншталь причудлива и своеобразна. Вначале - блестящая карьера фотографа и режиссёра, судьбоносные знакомства с верхушкой Вермахта; после войны - обвинения в прославлении нацизма и вынужденное забвение; пожалуй, только в конце XX века кинообщественность смогла сформулировать своё отношение к творчеству Рифеншталь, после чего последовало признание и утверждение в статусе живого классика. Будучи ровесницей ушедшего столетия Рифеншталь продолжала путешествовать, выступать на кинофорумах, знакомится с творчеством молодых режиссёров. Страшно сказать, но даже такие титаны, как Антониони, Бергман, Годар смотрелись на фоне этой женщины мальчишками. В 1938 году, когда на экраны вышла "Олимпия", молодые Микеланджело и Ингмар делали свои первые шаги в искусстве, а юный Жан-Люк и вовсе не помышлял о кинематографе.
Фильм Рифеншталь посвящён XI Олимпийским играм, прошедшим в Берлине в 1936 году. На протяжении трёх с половиной часов мы сможем наблюдать соревнования лучших атлетов мира. Камера фиксирует все мелочи и нюансы, будь то волнение спортсменов перед стартом, ликование публики или слёзы счастья на пьедестале. Трудно сказать, какая именно задача была поставлена перед режиссёром: навсегда запечатлеть важное для Германии событие, показать величие арийской расы, испытать новое кинооборудование. Рифеншталь удалось создать фильм, ценность которого выходит далеко за рамки вышеперечисленных устремлений. Играя по правилам документалистики, она смогла обнаружить/увидеть в реальности те измерения, которые до этого были подвластны лишь кино художественному, призванному обращаться к духовной жизни человека. Сегодня, мысль о драматичности спортивных соревнований (завязка, интрига, накал) не более чем трюизм. Рифеншталь первой показала и доказала наличие поистине шекспировских страстей в таких, на первый взгляд, спокойных и размеренных дисциплинах как метание диска, фехтование, прыжки с трамплина. Фиксируя реальность, ей удалось достучаться до человеческих чувств и эмоций.
Вместе с тем, говоря о художественных достоинствах этого документального фильма, нельзя забывать и об историческом значении картины. "Олимпия", посвящённая памяти барона Пьера де Кубертена, возродившего олимпийское движение, фактически является первым фильмом, фиксирующим спортивные соревнования. Эстетская подача материала не отменяет фактологической составляющей. Видя радующегося победе немецких спортсменов Гитлера, невозможно не осознавать, что спустя три года этот человек развяжет самую кровавую войну за всю историю человечества. Флаги со свастикой, развевающиеся на стадионах, ассоциируются отнюдь не с олимпийским движением Германии. Историческая ценность "Олимпии" в том и состоит, что позволяет нам увидеть предвоенную Германию не в художественном обрамлении (подобных поделок более чем предостаточно), а в "реальном времени", здесь-и-сейчас. Комментарии вроде "два чернокожих бегуна против элитных спринтеров белой расы" есть дитя своего времени; произнесённые в 1936 году они не нёсли в себе ничего предосудительного и являлись констатацией факта. Негативно оценивать такие вещи с высоты прошедших лет, значит, впадать в опасное заблуждение, нарушая главный постулат историзма - оценка события обязана учитывать контекст события. Попытки "обнаружить" в картине пропаганду нацизма сродни осуждению Римской империи за повсеместно распространённые педофилию и гомосексуализм.
Рифеншталь удалось создать универсальный арт-продукт. Навешивая на "Олимпию" очередные смысловые ярлыки мы обрекаем себя на близорукость, мешающую нам лицезреть картину в её художественной целостности.
