Каждый день Тэ-сук ночует на новом месте. И нигде попало, а на мягких подушках и перинах. Разъезжая в течение дня на мотоцикле, он оставляет на дверных ручках квартир рекламные листовки. Если к вечеру листок остаётся на месте, Тэ-сук проникает в дом, понимая, что владельцы в отъезде. Ему ничего не надо, он не промышляет грабежом. Приготовить ужин, посмотреть телевизор перед сном, постирать грязное бельё, починить сломавшиеся часы - вот нехитрые желания этого парня. В одном из богатых домов, он встречает Сун-хва. Она замужем, но несчастлива в браке. Супруг пускает в ход кулаки, совместная жизнь не клеится. Став невольным свидетелем очередного семейного скандала, Тэ-сук избивает мужа мячами для гольфа. Сун-хва покидает дом вместе с ним. Теперь они вдвоём кочуют по пустующим квартирам, создавая собственный, почти неуловимый, домашний уют. Но вскоре им придётся расстаться. Тэ-сук попадёт в тюрьму, Сун-хва вернётся в объятия мужа-тирана. Дней проведённых вместе хватило для рождения светлого чувства, ради которого можно вытерпеть и сделать очень многое.
В международном прокате фильм шёл под замысловатым названием "Клюшка для гольфа №3". Именно ей Тэ-сук будет направлять тяжёлые мячи в мужа Сун-хва. "Пустой дом" - куда более меткая характеристика происходящего на экране. Пустота здесь не просто удачная метафора во множестве обличий растёкшаяся по всей картине, но главный действующий персонаж, по сравнению с которым Тэ-сук и Сун-хва лишь исполнители функций. За всё время проведённое вместе они не скажут друг другу ни слова. Молчание неотъемлемый атрибут пустоты. Вербальное общение может разрушить и без того хрупкий мирок созданный влюблёнными на взглядах, жестах, тактильных ощущениях. Подобный режиссёрский приём мгновенно переносит происходящее в разряд житейской притчи, с каждой секундой удаляясь от канонов реалистического кино. Ближе к концу, от фильма и вовсе может повеять мистическим дыханием. Не стоит попадаться в эту очевидную ловушку - Ким Ки-Дука волнуют вопросы совсем иного толка. Тонкие, элегантные переливы реального в потустороннее, всего лишь удачная попытка довести, и без того полную метафор, историю до конца.
После "Весны, лета, осени, зимы и снова весны" режиссёр вновь обращается к буддийским канонам. Но если в предыдущей картине религиозный аспект являлся ключевым носителям всех смыслов повествования, то в "Пустом доме" это скорее фон для более полного раскрытия сюжета. Символика здесь не нарочита, не кичлива, её место - межкадровое пространство. Обращаясь к вечной теме "страданья двух сердец" Ки-Дук демонстрирует нехарактерную для себя мягкость и сосредоточенность, доказывая своё умение работать с принципиально разным материалом.
Едва уловимыми штрихами режиссёру удалось создать фильм, о котором трудно говорить, но интересно думать. За простой сюжетной фабулой скрывается нечто большее, дающее шанс на получение малой толики желанного просветления.
