Теории и предсказания о том, что рано или поздно Земля будет населена людьми со сверхъестественными способностями, всегда были крайне популярны. В 70-е годы XX века резко возрос интерес к паранаучным исследованиям, стали формироваться различные оккультные течения. Считается, что именно в это время родились первые дети с аурой цвета индиго – аурой нового поколения людей, отличающихся особой чувствительностью к энергетике и наделенных многочисленными талантами. Их стали изучать, о них стали писать научно-популярную статьи, книги и снимать документальные фильмы.
Как игровое кино такой тематики «Индиго» мог бы претендовать на исключительность, но общее действие картины напоминает изрядно заправленный социальным пафосом сюжет «Людей Икс» и «Героев». Дети индиго, «вундеркинды цвета фиалки», на первый взгляд ничем не примечательные, объединяются, чтобы делиться друг с другом своими впечатлениями от неожиданной способности разговаривать с животными, вспоминать прошлые жизни, чувствовать чужую боль и в уме решать задачи, которые не под силу современной компьютерной технике. Они не стремятся изменить мир, а хотят просто жить. Только обычные люди, «мухи-доходяги», боятся такого рода странностей и потому намерены истребить индиго как вид.
Прекрасно, когда кинематограф касается острых социальных вопросов, представляет наболевшие проблемы с нового ракурса, но от российских картин, решивших ступить на эту территорию, веет лишь претенциозностью, не больше. Многочисленные операторские пируэты не всегда обоснованны, и зачастую больше утомляют, нежели радуют глаз. Очевидная красота некоторых кадров нивелируется заметными огрехами компьютерной графики.
Но даже не это возмущает или расстраивает. Невыносимо смотреть, как из подростков, играющих главных героев картины, лепят секс-символов, карикатурно акцентируя внимание молодых зрителей на обнаженном торсе Вани Янковского и пухлых губках Насти Ричи. Режиссёр по-своему видит и чувствует реалии современного мегаполиса. Казалось бы, всё настоящее: и мелодия, которая играет, когда захлопываются дверцы турникета в метро, и почти родные интонации Андрея Малахова, и клетчатые черно-белые шарфы на подростках. Непонятно только, зачем отечественную реальность (со всеми достоинствами и недостатками) подавать на американский манер.
Возможно, создатели фильма во главе с режиссером Романом Прыгуновым осознали, что с началом третьего тысячелетия поколению, выбирающему Pepsi, пора уступить детям индиго дорогу в будущее, но донести эту идею до зрителя старше восемнадцати у них не получилось. И слова юного персонажа картины: «Это не кино. Это жизнь!» вызывают только ироничную улыбку.
