1926-й год, Эдинбург. Мать-одиночка Мэри МакГарви (Кэтрин Зета-Джонс) промышляет незатейливым мошенничеством, давая сеансы «ясновидения» в местном балагане и используя в качестве помощницы ловкую дочурку Бенджи (Сирша Ронан). Меж тем в столицу Шотландии прибывает сам Гарри Гудини (Гай Пирс). Находящемуся в зените славы фокуснику, видимо, наскучили его дежурные номера (в отличие от публики), и он нашел себе новое развлечение: обещая 10 тысяч долларов тому, кто воспроизведет предсмертные слова его матери, Гудини разоблачает жуликов, выдающих себя за медиумов. Мэри, которая в последнее время едва сводит концы с концами, пытается ухватиться за эту возможность, пустив в ход все свое очарование.
Костюмированный бал с четко прописанной драматургией – родная территория австралийки Джиллиан Армстронг, и очередное вольное обхождение с биографией иконы поп-культуры Гудини в этом свете выглядело весьма многообещающе. Выяснилось, однако, что визуалистка Армстронг чувствует себя достаточно уверенно лишь тогда, когда под ногами – твердая почва в виде достойной литературной основы, как это было в «Шарлотте Грей», «Оскаре и Люсинде» и «Маленьких женщинах». Небогатой же фантазии сценаристов «Смертельного номера» хватило лишь на то, чтобы заплутать в поисках отличия фокуса от чуда, и, очевидно в виде компенсации, выдумщики одарили историю таким количеством сантиментов, которого хватило бы на пару-тройку «мыльных опер». Причем так же, как и в сериалах, количество это в качество не переходит. Собственно, исключительно душевные терзания в «мыльном» ключе и было велено изображать Зете-Джонс и Пирсу: оба выполнили свою работу с прилежанием заштатных актеров, отстоявших гигантскую очередь на пробы в английский костюмный сериал.
Что до интриги, то ее тут попросту нет, что несколько странно для фильма о пусть и неловком, но все же романе фокусника и мошенницы. Из всего актерского квартета Сирша Ронан кажется единственным живым существом, оказавшимся на сцене, где представление дают восковые фигуры, двигающиеся и артикулирующие по воле не слишком умелого кукловода. Можно только посочувствовать Тимоти Споллу, который, изображая менеджера Гудини, уныло отбывает номер, не вполне, видимо, представляя себе, что тут играть.
Любой трюк – даже смертельный – хорош в первую очередь тем, с какой степенью мастерства он преподнесен. В этом смысле оказаться на представлении Гудини было бы куда предпочтительнее, чем в дешевом театрике для непритязательного плебса, где зарабатывала свои гроши Мэри МакГарви. Увы. «Шел в комнату, попал в другую». Фокус, не иначе…
