Обворожительная докторша-рентгенолог Джина (Лина Хэди) организует для отца, американского посла в Лондоне (Ричард Дженкинс), сюрприз-вечеринку в день его рождения. В разгар праздника ни с того ни с сего разбивается зеркало. Мыкать семилетнее горе, сообразно дурной примете, участникам вечеринки не придется: зловещие события не заставят себя ждать. Из телефонной будки Джина увидит саму себя за рулем машины, проследит доппельгангера до дома, а потом попадет в аварию и заработает частичную амнезию. С этих пор дела пойдут и вовсе плохо: бойфренд-француз (Мельвиль Пупо), миляга и умница, превратится в чуждого типа с ледяным взглядом, окружающие станут смотреть искоса, явно подозревая неладное, а попытки восстановить события последних дней в конечном итоге увенчаются успехом. Если, конечно, результат исканий Джины можно так назвать…
В давным-давно сожравшем себя хоррор-жанре разномастное мошенничество нынче – в порядке вещей: двери, отсылая к youtube-квазиреализму, хлопают раз в час; из-за угла вместо долгожданных монстров выскакивают опрятные, но сбрендившие «белые воротнички» (и ведь еще неизвестно, кто страшнее); совы – не те, кем кажутся. Заняв стартовую позицию на проторенной жульнической дорожке, британец Шон Эллис (прославившийся в узких кругах милым пустячком под названием «Сдача») тоже решил поиграть в жанр, но пошел дальше сноровистых коллег и снял своего рода «антихоррор», попутно заглянув на территорию потерявшего хватку Шьямалана.
Главный подвох в том, что «Отражение» с виду нисколько не пугает, но отчего-то надолго застревает в памяти навязчивой, смутной тревогой. Эллис нагнетает напряжение до того момента, на который любой привыкший работать по лекалам технарь приберег бы boo-эффект, но в решающий миг ловкач сворачивает лавочку, и на свет является некая многообещающая недосказанность: все, мол, еще впереди. Собственно, так оно и есть. Но к финальному кунштюку (как раз в шьямалановской манере) Эллис движется с аристократической неспешностью английского джентльмена, выбравшегося на прогулку в редкий погожий денек. В этом, право слово, есть своя рискованная прелесть: одни, конечно, устанут следить за неторопливыми пассами фокусника-самозванца, зато другие, намертво вцепившись в первый же кадр-приманку, уже не отпустят повествование до самого конца – и будут, что греха таить, правы.
И пусть выверенные до микрона мизансцены (местами – вплоть до кубриковской геометрии кадра) порой наводят на мысль, что Эллис не столько снимает кино, сколько обстоятельно доказывает собственную профпригодность. Зато у британца, трепетно воссоздающего и выворачивающего наизнанку едва ли не все хоррор-клише, играет и искрится каждая мелочь. Даже такой расхожий штамп, как панорама утыканного небоскребами большого города, работает не набившей оскомину монтажной перебивкой, а намеком на то, что в каждом из сотен плывущих в кадре домов есть тысячи зеркал.
