В день нашего визита снимались сцены в психиатрической больнице. По сюжету, главный герой, писатель Богданов (Константин Хабенский), однажды обнаруживает, что у него появился двойник. Его лучший друг Макс (Федор Бондарчук), уверенный, что тот двинулся рассудком, помещает его под присмотр врачей. Затем, осознав, что произошла чудовищная ошибка и двойник действительно существует, Макс приезжает вызволять приятеля, но находит его в весьма плачевном состоянии, в депрессии и под воздействием психотропных препаратов.
Съемки организовали на территории обычной действующей клинической больницы, а в роли «психушки» выступило здание бывшего гастроэнтерологического отделения при ней, которое, судя по состоянию, находится в ожидании ремонта. Редкие пациенты, прогуливающиеся по заснеженному больничному дворику, не обращали никакого внимания ни на скопление странных беспокойных людей у торца заброшенного отделения. Равно как и на софиты, камеры и Федора Бондарчука, стоящего на верху пожарной лестницы здания.
Московский декабрь не радует хорошей погодой, так что главные «рабочие» инструменты режиссера Николая Хомерики — две вязаные шапки, надетые друг на друга. По его команде на лестницу вываливаются двое: Бондарчук и Хабенский. Первый в белом медицинском халате поверх свитера, второй в одной пижаме, сверху которой накинута теплая куртка, на ногах тапочки. Вид у главного героя не очень, как и положено по роли: волосы всклокочены, взгляд туманен, ноги подгибаются от слабости. Колоритная парочка с трудом спускается вниз и ковыляет дальше по снегу, пока не звучит команда «Стоп!».
Актеры, выйдя из образов, легко взмывают обратно по лестнице — быстрее греться. Еще дубль. Снова звучит «начали!», Хабенский и Бондарчук опять спускаются, Хомерики довольно кивает, но тут раздается голос оператора Владислава Опельянца: «Не снято!». И все начинается сначала. Во время очередного дубля все, кто за камерой, стараются даже не дышать, только чтобы все получилось: всем отчаянно хочется в тепло. Но беда приходит, откуда не ждали. В кадр влезает черная кошка — она тенью шмыгает мимо актеров, которые уже успели спуститься. Все ахают от ужаса, однако Хомерики, наоборот, счастлив — незваная гостья отлично вписалась в общий антураж. Сцена снята.
Второй эпизод, который предстоит снимать сегодня — сцена в палате, она предшествует побегу. Творческая группа набивается в импровизированный штаб, организованный в бывшей столовой. Здесь же и гримируют народного артиста Хабенского, который, впрочем, абсолютно невозмутим: его не смущают ни люди с аппаратурой, ни ветер, который продувает комнату насквозь. Ко всему прочему, вся задняя часть помещения завалена стопками пожелтевших от времени медицинских карт, что придает всему зрелищу довольно зловещий оттенок.
На улице уже стемнело, и на площадке, в качестве которой на этот раз выступает небольшая комнатушка с единственной кроватью, лишь немного света дает лампочка на потолке. И то ее для необходимого приглушенного эффекта прикрыли черным картоном. У кровати стоит Николай Хомерики, комкая и разбрасывая в творческом беспорядке листы бумаги — результаты безумной деятельности Богданова. Дают команду включить дым-машину, и вскоре в глазах начинает все плыть: обычная комната превращается в прямо-таки мистическое место, в котором все очертания растворяются в мягком обволакивающем тумане. Атмосфера рушится воем пожарной сигнализации и женским голосом: «В помещении задымление! Просьба всем срочно пройти к запасным выходам!» — такой поворот никто не ожидал. Наконец, шумовая атака нейтрализована, и второй режиссер вызывает на съемочную площадку актеров.
Константина Хабенского отводят на исходную позицию, в «палату». Начинается репетиция. Главный герой, сидя на кровати, что-то строчит, но тут же с раздражением бросает исписанные страницы на пол. В комнату заходит Макс, который пытается привести друга в чувства. Богданов сначала не реагирует, но постепенно до него начинает доходить смысл слов, и он дает увести себя из комнаты. Картинка получается мрачноватой, много теней, актеры играют очень эмоционально, а безумие Хабенского пугает своей органичностью.
Режиссер доволен, его ассистенты кидаются вернуть локации нужный вид для съемки, и Федор Бондарчук использует эти пару минут на общение с журналистами. На проекте он не только играет одну из ключевых ролей, но и выступает в качестве продюсера: «Здесь собрался практически тот же состав, каким мы снимали «Духless» и «Духless 2». Я очень рад снова поработать и с Сергеем Минаевым, и с продюсером Петром Ануровым, с которыми у нас сложился успешный творческий тандем, — рассказывает Бондарчук. — После второго фильма нас только ленивый не спрашивал, будет ли продолжение. Конечно, нельзя сказать, что «Селфи» — это «Духless 3» У нас уже совершенно другой, более взрослый герой, другая Москва, другой бэкграунд, но что-то неуловимо общее между проектами присутствует».
Федор признался, что роль Макса получил, используя свое «служебное» положение, и что специально под него персонажа романа довольно сильно изменили. На вопрос про то, как ему работается с Хабенским, говорит, что лучшего партнера сложно найти. «Мы с Константином Юрьевичем играем вместе уже далеко не первый раз (актеры снимались в фильмах «В движении», «Статский советник», «Свои», сериале «Белая Гвардия» и ряде других проектов — Прим.), и каждая встреча с ним на съемочной площадке — неимоверное удовольствие».
Актера уводят на съемку, а ему на смену к прессе выходит заехавший в гости сценарист проекта, Сергей Минаев. На фоне промерзших киношников в длинных пуховиках, импозантный писатель в стильном черном пальто и начищенных ботинках выглядит как заезжий импресарио. Он охотно раздает интервью, стоя в одном из больничных коридоров, в конце которого маячит кресло для буйных пациентов.
Минаев рассказывает, что сюжет романа пришлось существенно переработать под будущее кино, и что правки в сценарий вносятся и по сей день. «Я нахожусь в роли подносчика снарядов, — шутит писатель. — Стараюсь идти за тем, что предлагают режиссер и актеры, которым я безмерно доверяю. Мы находимся в постоянном диалоге».
По его словам, всему проекту сопутствуют только счастливые совпадения. И в подтверждение этого рассказывает, как буквально случай определил исполнителя главного персонажа. «Какое-то время назад я занимался переустройством своего дома, — вспоминает он. — И однажды ко мне обратился подрядчик: «Можно мы дизайн, который сделали тебе, покажем другому нашему клиенту? Мы знаем, ты это не любишь, но тут такой известный человек — возможно, ты не будешь возражать». И оказалось, что этим человеком был Хабенский, которого я в своих мечтах видел Богдановым. Я, пользуясь случаем, познакомился с ним, рассказал про роман и идею фильма и буквально дрожащими руками передал ему свою книгу. Через пару дней он позвонил и сказал, что ему это интересно».
На вопрос, видел ли он уже первые отснятые материалы, Сергей Минаев отвечает утвердительно и уверяет, что их картина заставит многих удивиться. «То, что творят Опельянц и Хомерики — такого в нашем кино еще не было, — отмечает он. — Картинка невероятная и какая-то нездешняя».
Съемки «Селфи» продолжатся до конца года, после чего вплоть до середины следующего года создатели будут доводить проект до ума на постпродакшне. Увидеть же результаты их усилий и выяснить, что за двойник появился у Хабенского, зрители кинотеатров смогут не ранее осени 2017-го.
