13 октября на HBO стартовал сериал «Компания боссов» — новая кринж-комедия Тима Робинсона. Речь в ней идет о немного эксцентричном, но довольно успешном главе торгового центра и примерном семьянине Уильяме Троспере (его сыграл сам Робинсон). Невротик, обладающий даром шутить невпопад, но при этом нравиться людям, свою должность он получил совсем недавно. И Уильям, конечно, очень старается оправдать надежды начальства.
Однако с самого начала дела идут не слишком гладко. После приветственной речи на рабочей презентации Уильям садится на стул, и тот с треском ломается. Казалось бы, ничего такого, тем более он умудряется еще и удачно пошутить в этой ситуации. Однако именно это невинное событие наталкивает Уильяма на мысль, что стул обрушился специально. Подгоняемый сильнейшей паранойей, он начинает расследование.
Шоу за первые три дня собрало около 1,4 млн зрителей в США на стриминге Max и кабельном канале HBO. Это лучший старт комедийного сериала на платформах HBO за последние пять лет. С критикой тоже все в порядке: высокие баллы на сайтах-агрегаторах говорят сами за себя. Кажется, своеобразное чувство юмора Тима Робинсона, которое не очень-то понимали и принимали в начале его карьеры, наконец-то нашло дорогу к широкому зрителю.
За то время, что Робинсон обзавелся собственными долгоиграющими проектами, кринж-комедия проделала большой путь и перестала быть нишевым жанром. Но почему такой специфический тип юмора начал прорываться в мейнстрим? Дабы это понять, нужно разобраться, что из себя кринж-комедия вообще представляет.
Неловкость как основа
Начнем с того, что кринж-комедию можно назвать зонтичным термином. Это не какой-то строго очерченный жанр, а некое собирательное название для целого спектра самых разных произведений искусства, от стендап-концертов до фильмов. Думается, даже в музыке можно найти что-то подобное — допустим, альбомы Странного Эла Янковича. Но всё, что попадает под это определение, объединяет особый вид юмора, чаще всего максимально близкого к deadpan-комедии, главная цель которого — не подарить беззаботное веселье, а заставить аудиторию почувствовать себя не в своей тарелке
.
Ну, или нет. Все зависит от того, насколько точно шутки попадают в конкретного зрителя и соотносятся с его личным опытом. В тексте комедийного философа Александра Спэрроу «Cringe Overhang: The Perlocutionary Effects of Cringe Comedy»i утверждается, что смех в кринж-комедии рождается именно тогда, когда психологическая дистанция между зрителем и творцом стремительно сокращается. Тот же Уильям Троспер — чудаковатый тип, но тряска на рабочем месте из-за ерунды может многим показаться знакомой. Никому не хочется упасть со стула в первые часы на новой должности, да и еще случайно заглянуть под юбку коллеге, подошедшей справиться о твоем состоянии. Последнее обстоятельство постепенно разрастается в отдельную проблему, сводящую Уильяма с ума.
Кринж-комедия давит на чувство стыда, причем стыда за другого человека. И дабы разрядить это напряжении, мы часто разражаемся смехом. В своей статье Александр Спэрроу говорит о «кринж-послевкусии» (cringe overhang), когда чувство неловкости сохраняется и после стыдной ситуации в сериале или фильме. По этой причине такой юмор заходит не всем, а некоторые зрители и вовсе выключают подобные шоу, не выдержав сильного чувства дискомфорта. Но те, кого такой юмор цепляет, переходят грань смущения и начинают искренне сопереживать персонажам.
Уильям Троспер лишь с первого взгляда — малоприятный «белый воротничок», внезапно угоревший по выдуманной им самим теории заговора. Уже ко второй серии он раскрывается как человек, который ради дочери идет на сложный разговор с отцом ее невесты, а увидев в ходе «слежки» пистолет у своего случайного «подельника», прерывает «операцию», поскольку против насилия. В комментариях к сериалу на некоторых площадках можно найти замечание, что Робинсон просто скопипастил своего же героя Крейга из фильма «Дружба», которой, как и «Компанию боссов», поставил Эндрю ДеЯнг (второй режиссер сериала — Аарон Шимберг, автор «Другого человека» с Себастианом Стэном). Но Уильям, наоборот, его антипод: ладит с семьей и легко заводит связи. Просто он тоже странный.
Границы потеряли контроль
В центре кринж-комедии, как правило, всегда оказываются именно такие люди — слегка (или очень даже) выбивающиеся из нормы. Но дело в том, что при определенных обстоятельствах таким может стать каждый. Неловкость, которую люди испытывают, смотря, например, скетчи Тима Робинсона, подобна изоляции, когда мы острее ощущаем на себе, насколько же общество давит и подчиняет, — даже в мелочах. В статье «Introduction to Painful Laughter: Media and Politics in the Age of Cringe»iкультуролога Виланда Шванбека приводится отличный пример: то чувство, когда «не совсем уловив чьё-то имя, вы должны избегать этого человека до конца своей жизни».
Так кринж-комедия становится свободным пространством для разговора на болезненные, острые и табуированные темы. Герои кринж-комедии могут болтать о чем угодно, ведь у них нет тормозов. Точнее, тормозят они не там, где все остальные. Кринж-комедия легко встраивается и в квир-нарратив («Народный Джокер»), и в обсуждение расовых вопросов («Шоу Эрика Андре»), и в фем-повестку («Я люблю Дика») и даже в разговор о том, как живется людям с ограниченными способностями — тут можно вспомнить комика Лоренса Кларка.
Одновременно иронично и показательно, что лицами кринж-комедии оказались белые мужчины среднего возраста в диапазоне от Саши Барона Коэна до Ларри Дэвида, чей сериал «Умерь свой энтузиазм» стал классикой жанра еще до того, как слово кринж настолько мощно вошло в обиход. Будучи самой защищенной прослойкой общества, они, тем не менее, частенько не успевают за переменами в мире и остаются за бортом современной культуры.
Достаточно вспомнить, что десятый сезон «Энтузиазма», вдохновленный #MeToo, подвергся некоторой критике за неаккуратное отношение к чувствительной теме. Кринж-комедии, несмотря на умеренную инклюзивность, вообще часто влетает от всех подряд. Все-таки подход у авторов в жанре провокационный.
Мы живем в обществе
Если вам скажут, что «новая этика» убила смелый юмор, не верьте: кринж-комедия — живое подтверждение обратного. И почему жанр только набирает обороты в последние годы, тоже несложно понять. После пандемии COVID-19 представления о нормальности начали стремительно крошиться, а кринж, как понятие растяжимое и пластичное, постоянно меняет личины. Что вчера вызывало испанский стыд, сегодня уже база. И наоборот.
Так что жанр прекрасно адаптируется к нестабильной обстановке, отражая те страхи, о которых не очень хочется говорить вслух. Как писал в своем манифесте «Awkwardness» американский философ Адам Котско — мы живем «в неловкую эпоху», когда постоянно ощущаем «ужасающую возможность того, что сама цивилизация может рухнуть в одном глобальном неловком моменте».
«Компания боссов», впрочем, опирается не только на кринж. Тим Робинсон, в жизни и сам запредельно тревожный человек, отлично фиксирует не только каждодневный невроз от того факта, что надо как-то вставать и пить кофе, идти на работу, общаться с людьми. На этот раз температура авторского взгляда — на пару градусов теплее обычного. Это заметно освежает привычный театр абсурда Тима Робинсона, впускает туда свет, которого иногда не хватает в его более жестких работах. В конце концов, у героя здесь есть любящая семья.
Впрочем, посмотрим, куда повернет сериал дальше — с Робинсона и его соавторов, Зака Канина и Гари Ричардсона (оба работали на прорывном скетч-шоу «Я думаю, вам стоит уйти с Тимом Робинсоном») станется все обрушить и пересобрать. И отдельное спасибо команде шоураннеров от фанатов конспирологии за теорию заговоров со стульями — такая и какую-нибудь «Бугонию» украсила бы. Тем более, там тоже не последнее место отводится корпоративной культуре.
За кем следить в кринж-комедии
Прежде чем обратиться к самым ярким современным представителям жанра — немного истории. Истоки кринж-комедии следует искать в Англии, где весь национальный юмор построен на неловких ситуациях и чувстве дискомфорта. От Мальволио из «Двенадцатой ночи» Уильяма Шекспира, вызывающего смех сквозь отвращение, до deadpan-атмосферы пьес Гарольда Пинтера.
Такой сухой, выводящий из равновесия юмор формировался еще на британских театральных подмостках, а на телевидении расцветал, начиная с 1960-х. К золотым тв-стандартам жанра относятся оригинальный «Офис», «Я — Алан Партридж», «Пип-шоу», «Доброй ночи», работы Армандо Ианнуччи и многочисленные токсик-ситкомы.
Из театра кринж-юмор спокойно перемещался на стендап-сцену, благо, хороший концерт комика — всегда чуточку спектакль. Такие легенды, как Ленни Брюс и особенно Энди Кауфман, не просто заставляли аудиторию чувствовать себя неуютно, — они практически настраивали ее против своими шутками.
С начала 2000-х годов кринж-комедия уверенно вливалась в мейнстрим. Один из недооцененных пионеров этой волны — Том Грин, чей экстремальный «Пошел ты, Фредди» был отвратительно принят и только недавно начал первые шаги к статусу cult classic. Пожалуй, в наиболее доступную форму кринж-юмор смог тогда упаковать Саша Барон Коэн, чей «Борат» даже заработал номинацию на «Оскар».
Видеоплеер загружается... Пожалуйста, подождите.
Теперь к делу. Итак, современные герои кринж-комедии:
Тим Робинсон
Бывший участник SNL и скейтбордист (!), Тим Робинсон нашел способ переправлять свою невероятную тревогу в творчество. В 2017 году он вместе с другом и соавтором Сэмом Ричардсоном создал ситком «Детройтцы» о двух друзьях, снимающих дурацкую рекламу в родном городе. Маленькие люди, вступающие в борьбу с собственными комплексами и страхами, станут важной частью творчества Робинсона.
В скетч-шоу «Я думаю вам стоит уйти с Тимом Робинсоном», которое выиграло две премии «Эмми» и бустануло карьеру комика, он вышел на новую орбиту кринжа и породил несколько мемов — например, в интернете разошелся эпизод про заказ 55 бургеров, 55 картошек фри и 55 такос. 2025 год можно считать прайм-эрой Тима Робинсона: комедия «Дружба», где он сыграл главную роль, быстро обзавелась локальным культом, а «Компания боссов» показала отличный старт на HBO.
Выпускник программы по бизнесу в канадском Университете Виктории, Нэйтан Филдер на заре десятых решил применить свои навыки. Результатом стало шоу «Нэйтан спешит на выручку», некоторые выпуски которого способны снести неокрепшую психику даже сейчас. Филдер заставлял людей идти в горы ради бесплатного бензина, делал инсценировку спасения свиньи из воды и рисковал остаться без штанов перед детьми.
Шоу сделало его революционером кринж-комедии, который в каждом своем новом проекте идет все дальше. В «Репетиции» он проигрывал заранее с людьми разные ситуации из их жизни, и во втором сезоне поставил этот эксперимент уже на себе, расстерев понятие метаиронии в порошок. А в сериале «Проклятие» чувство неловкости достигает такого предела, что не по себе может стать даже хардкорным поклонникам жанра.
Теневой император кринж-комедии, король постиронии. Хайдекер вдохновлял и Нэйтана Филдера, и Тима Робинсона, и кучу других фигур жанра, включая выходцев из тусовки Adult Swim. Он и сам работал там, сделав для ночного блока канала Cartoon Network множество шоу, включая «Не телевидение, а просто кошмар!», без которого трудно представить себе появление «Нэйтан спешит на выручку». К слову, на Adult Swim Тима пригласил Боб Оденкёрк, который частенько участвовал в его проектах.
У Хайдекера своя безумная мультивселенная, на изучение которой можно потратить жизнь и три дня. Один синефильский сериал On Cinema чего стоит, внутри которого существуют разнообразные спин-оффы, спешлы и фильмы. Особняком в его творчестве стоит стендап-выступление «An Evening with Tim Heidecker» — пример кринж-комедии из палаты мер и весов. Несмотря на огромное влияние, как автор Хайдекер остается скорее в стороне от мейнстрима. Зато он активно играет в кино: вы могли видеть его в «Мы» Джордана Пила и тьме инди-фильмов разного калибра.
Коннер О’Мэлли
Он играл молодого Луи Си Кея в сериале «Луи», был одним из сценаристов замечательного шоу «Полезные советы от Джона Уилсона», снимался в проектах Тима Робинсона, но прославился как автор поехавших видео, где пародировал стримеров, высмеивал шоу-бизнес и бредил о цифровом апоклипсисе.
Интернет-культура по-настоящему увлекает Коннера, и он умеет идеально передать атмосферу брейнрот-думскроллинга, который превращает нас всех в хорьков на амфетамине, одержимых теориями заговора. Обязательно к просмотру: фильм о смерти маскулинности «Rap World», истерически смешная короткометражка «The Mask» и спешл «Stand Up Solutions».
Бывшая монтажёрка продакшен-компании Тима Хайдекера Abso Lutely Productions, Вера Дрю в 2022 году сняла фильм «Народный Джокер» по принципу «слепила из того, что было»: в ход пошли анимация, дипфейки, домашние съемки. Актеры были набраны по объявлению. В результате получился дикий полумюзикл (!) с шутками, от которых впадаешь в ступор. Поскольку на авторские права Дрю откровенно наплевала, фильм долгое время имел нелегальный статус. Но эта история с относительно счастливым концом: картину классифицировали как пародию, и ей удалось избежать вечного проклятия Warner Bros.
Самое смешное, что в итоге сделанный на коленке панк-фильм был принят куда лучше, чем официальный сиквел «Джокера». Пока творение Тодда Филлипса собирало номинации на «Золотую малину», картина Веры выиграла Gotham Awards в категории «Режиссерский прорыв». Собственно, свой фильм Вера сняла, разозлившись после интервью Филлипса, где он сказал, что его «Джокер» — это ответ на воук-культуру. Ну и кто теперь кому не пара, Володенька?
нашего сайта (и не только)
