Маленький Матису, отпрыск влиятельного банкира и владельца хлопковой фабрики, очень любил рисовать. Когда отец разорился и покончил жизнь самоубийством, Матису стал жить у дяди, крестьянина и грубияна. Но даже враждебная обстановка не могла повлиять на ежедневное рвение стачивать бесконечные карандаши и мелки о холст и бумагу. Уйдя от дяди, юноша устраивается в типографию, параллельно посещая художественную школу. Там-то он окончательно понимает, что его призвание – живопись. И вот уже пожилой Матису (Такеши Китано) пытается продать свои картины местному галеристу-эксперту…
«Ахиллес и черепаха» – заключительная часть своеобразной трилогии Китано о причудливых взаимоотношениях между Автором и его произведениями. В отличие от шумного и порой очень смешного кино-балагана «Такешиз» и «Банзай, режиссёр!» история талантливой бездарности Матису куда более размеренна, спокойна, местами философична. Круг вопросов всё тот же, режиссёр лишь подкорректировал собственный угол зрения, заменив иронию и сарказм (правда, местами их можно обнаружить и в «Ахиллесе…») на почти медитативный сказ о непростом пути человека, чей талант улетучивался с каждым прожитым годом.
Если в первых двух картинах трилогии Китано анализировал сам себя, свою фильмографию, успехи и неудачи, то в «Ахиллесе…» под увеличительным стеклом режиссера оказывается процесс создания чего-то по-настоящему оригинального, не украденного у предшественников, а сделанного в порыве вдохновения. Вердикт Такеши прост, возможно неоригинален, но во многом справедлив: творчество – территория чувств, эмоций, Сердца. Маленький Матису был вундеркиндом не потому что он много знал, а потому что видел этот мир так, как никто другой. Повзрослев и изучив творчество крупнейших живописцев, бедняга Матису превратился в жалкого эпигона, окончательно потерявшего своё уникальное видение окружающей действительности.
Как известно, Ахиллес никогда не сможет догнать черепаху. Таковы условия этого древнегреческого парадокса. Но в мире Такеши Китано возможно всё. И совсем неважно кем именно считает себя режиссёр: черепахой ли, Ахиллесом ли. Один догнал другую, и они, надо полагать, слились в едином вдохновенном экстазе.
