Не думай про белых обезьян - отзывы и рецензии

Рифмо-музыкальная картина Юрия Мамина рассказывает простую и навязчиво-подвижную историю о молодом человеке Володе Смородине, который "халдейскими" ужимками ловит за хвост ту самую птицу удачи, которая, естественно, для него воплощается в виде... правильно, денег. А по-другому тут, собственно, и быть не может. Иначе позиционируемый создателями жанр трагикомедии тут же развалится либо на комедию, либо как не трудно догадаться - на трагедию. Однако, ровно как первая составляющая не заставляет не то чтобы смеяться, но даже улыбнуться в усы, так и вторая не может выдавить слез, пусть даже глицериновых и несоленых. Ну хоть что-то! Задумка режиссера изложить современную сатиру в стихах, на мой взгляд, так и остается задумкой, чем-то из разряда "не пришей кобыле хвост", стихи максимум тянут на эпитет "прикольные". Поиграть в Грибоедова или Шекспира г-ну Лейкину (автору стихов) может, конечно, и удалось, но вот добиться схожего эффекта – увы. А словечки из разряда "у Даля таких в словаре не найдёшь!" придают тексту вкус филатовского Федота-стрельца, только уж совсем, пардон, несвежего. Подобные эксперименты с формой для нашего кино, к сожалению, нечасты, но и (опять-таки к сожалению) несчастны. Подводя итог по форме повествования, можно на самом деле ужаснуться. И вот от чего: ведь зритель (если кино конечно до него дойдет) расхватает реплики на крылатые выражения, и что самое ужасное: будет сыпать ими в трамваях, в очередях за колбасой и ещё Бог весть где.
Говорить об игре актеров тоже много не приходится. На самом деле это такая штука, как беременность – либо есть, либо нет. Ну не получается, по крайней мере у меня, количественно описать эту величину. Шаблонность эмоций главных действующих лиц не спасают даже такие динозавры как Басилашвили и Юрский, затесавшиеся в картину явно по большой дружбе с самим Маминым. Да ужаса примелькавшиеся образы "новых русских", которых после "Жмурок" в принципе можно не рассматривать как элемент актерской импровизации, по банальности могут сравниться разве что с образом главного героя, который для полноты "новаторства" похож на "самого ужасного, меркантильного и малодушного" Романа Аркадьевича. Ну а иначе и быть не может – это ж сатира! Что же касается главной женской роли – барышни Даши – то при всем контексте, невольно возникающем, когда ты узнаешь, что режиссер снимает свою дочь, удивило иное. Лично меня пугает частота появления в кадре и смакование (особенно сцена на мосту) Маминым нагой натуры собственной дочери! Несложно догадаться, что образ Даши в фильме нечто назидательно правдивое, честное, настоящее и ценное. А поэтому вполне логично и получается, что правда в нашей стране всенепременно должна быть не только голой, но и страшной!
Что-то говорить по картинке и вовсе не хочется. Стараясь вспомнить красивый кадр из фильма, понимаешь… что думаешь о белых обезьянах! За что спасибо вовсе не создателям фильма, а великой (и оттого вечной) буддийской философии. Безусловно, Мамин пытается удивить зрителя сказочными зверушками, которые не только не способны увлечь или испугать, но наоборот - вызывают смешанное чувство скорби и патриотизма. Неужели после Чебурашки Успенского нам всю жизнь придется ваять персонажей подобного толка либо слизывать их у того же Лукаса (обратите внимание на пару персонажей, навещающих бьющегося в горячке художника Гену)? Но если мне, глядя на эти "пародии Босха", хочется плакать от несостоятельности и полной профнепригодности наших компьютерщиков, то того же Дель Торро с его чудиками, думаю, разорвет от смеха на куски.
С идейностью тоже получилась накладка, на мой взгляд. Хотели снять интеллектуальное кино, но для широкой аудитории (уникально, что у нас в стране эти вещи взаимоисключающие). Хотели, чтобы зритель в кинотеатре занес руку с поп-корном ко рту и так с ней и замер. В итоге же получилось "ни вашим, ни нашим". Во время двухчасового сеанса не только весь поп-корн из ведерка съешь, но и за вторым выйдешь, а заодно и покуришь… а заодно посмотришь, что ещё идет в этом месяце. Как ни старался режиссер прикрутить сюжету колесики и заставить меня нестись в оранжевом Фольксвагене от гранатометных залпов вслед за героями, мне упорно хотелось, чтобы фильм наконец-то закончился (не имею привычки не досматривать пусть даже то, что не нравится). Игра в смыслы и загадки для "интеллектуалов" смахивали на игру "Самый умный" и рассчитаны самое большее на эрудицию. Только уж совсем темный человек в наше время не поймет, что такое "чердак", почему именно на "чердаке" живут творческие друзья главного героя, ну и почему, собственно, герой во снах по этим самым чердакам-крышам гуляет и проваливается? Читать Юнга для этого тоже, впрочем, не обязательно. Весь фильм, пытаясь сочетать несочетаемое, режиссеру так и не удается добиться цельности картины: то тут, то там он делает шаг в сторону, оступается и возвращается назад. Всё это напоминает дискотеку в клубе сельской молодежи, где молодой тракторист Иван Твердохлебов пытается исполнить брейк, но после двух-трех куцапых телодвижений робко возвращается к любимому гопаку. Воссоздавая на экране фестиваль православно-буддийских и художественно-музыкальных искусств, режиссер так же, как и наш Ваня Твердохлебов, скатывается до банальной тоскливой песенки в исполнении собственной дочери (и это при том, что первое образование у Юрия Мамина музыкальное!), да ещё на фоне родного и любимого Питера. Кстати о Питере тоже пару слов: крик отчаяния скорее. Уважаемые, ну сколько можно онанировать на Исаакиевский собор, дворы-колодцы и Неву? Неужели в одном из самых красивых городов на свете все остальное скушал "Газпром"?
Из образов фильма хочется отметить только один (хотя и он был отыгран у Рязанова в "Небесах обетованных") – огромная свалка, где в одном конце брошенная интеллигенция разбирает такие же брошенные книги, в другом – ржавеют космические ракеты, а над этим всем бронзовый Ленин. Снято смешно, считывается моментально и смотрится легко – и от этого не вызывает отвращения. Хотя ряд критиков (именно нормальных критиков, а не "халдеев" вроде меня), думаю, успеет обвинить режиссера в русофобстве и антисоветчине, но и это только подтверждает мои слова.
Так о чем же фильм? Примерно после просмотра трети картины это становится очевидно, далее тебе это начинает надоедать, но вплоть до титров режиссер продолжает давить тебя словно королевским тигром одной и той же фабулой: "Не в деньгах счастье". Если за основу фильма берется идея, старше которой могут быть только динозавры и проституция, то в этом нет ничего плохого, уж поверьте. В конце концов, великих мыслей и истин не так уж много (уж точно меньше, чем фильмов ежегодно снимается в одной только Андорре)! Однако, играя с прописными истинами, режиссер берется за ещё более сложную вещь – показать это так, как никто этого не делал ранее. И тут, возможно, главная беда картины. Даже тоненького намека, еле заметной новой грани тут нет. Месседж суров как администрация Джоджа Буша: "Деньги – зло, настоящее искусство – свято!". Причем эта святость не может быть разрушена ни исчадьями ада, навещающими гениального Гену-алкаша, ни суицидальными настроениями эпатажной Даши, ни уж тем более детищем этих гениальных людей с легкостью слепивших из "Райского уголка" "Адский погребок".
Умиляет, а потом уже пугает (все как у Вуди Аллена) подмена смыслов: лучше жрать щавель и сидеть на крыше, чем открывать рестораны и зарабатывать бабло (тут именно бабло, потому что деньги – это то, что получает Гена за свои шедевры). Я не хочу сказать, что это всё неправильно, но подобная однобокость наводит ту самую "древнерусскую тоску". Тут и кроется, считаю, одна из бед нашего современного кино – поразительное дутонирование окружающего нас мира. Либо медитируй и открывай третий глаз, либо грабь и совокупляйся как животное без любви. А где же третье, господа? А у нас этого третьего нет? Ну вот почему у Манна Диллинджеру хочется аплодировать и плакать над его прострелянным лицом, хотя прекрасно понимаешь, что он вор, гангстер и совсем не святоша, да и денег у него больше чем у Гаврилыча. И ведь дело тут не в персонажах, а в том, как их показать и раскрыть, как их "раскрасить". Почему хоть раз не попробовать и не сменить настойчивый "приказ" Мамина "Не в деньгах счастье" на более жизненный - "не только в них"? Почему Дали миллиарды не мешали творить шедевры?
Что по-настоящему меня раздражает в подобных сюжетах, так это возможность зрителю "поиграть в исусика". Вот, мол, какой Гаврилыч плохой, губит таланты, людей в лицо бьет. А потом выйти из кинотеатра, прийти домой, выпить чаю, уснуть, а утром проснуться и пойти на работу, чтобы рубить эту самую капусту, которая вчера была хуже Гитлера и Сталина вместе взятых. И радуешься потом, что вот ты, мол, не такой, не Абрамович, ты честный и культурный. Да только семья сытнее у тебя от твоей честности не станет, да и на щавель и кинзой, думается мне, ты тоже не перейдешь, а шашлычка захочешь.
Что же оставил Мамин молодому Вове Смородину под занавес фильма? Тут я вижу принципиально три пути, и все они, как это не удивительно, ведут не туда, где тепло и светит солнце. Остаться с воротилами бизнеса Володя конечно может, сделает себе стрижечку соответственную (иного атрибута "стяжателей" у нас в кинематографе, простите, не осталось) и будет жить, воспитывая детей, а после и внуков. Но мы-то с вами знаем, что это путь продажный и мерзкий, поэтому называть хэппи-эндом не будем. Вариант второй: уйти к милой троице (!!!) психов и открыть третий глаз. После просмотра, а уж тем более во время фильма этот вариант видится панацеей. Однако, задуматься над тем, а на что и где они будут жить, по-прежнему остается задачей архисложной, хотя вопрос очевиден и лежит на поверхности – в психушке за счёт государства, потому что только там у нас гении непродажные обитают. На самом деле хэппи-энд при втором раскладе возможен (я даже сознаюсь, надеялся, что тем дело и кончится) – все вместе наконец-таки падают с крыши.
Поэтому режиссер и дарит герою вариант номер три, очень русский на самом деле вариант: всю жизнь стараться не думать о белых обезьянах. Т.е. жалеть, раскаиваться и осознавать собственную ничтожность и мизерность в масштабах этого мира. Т.е. в реалиях нашей страны - спиться! Ну, или, выражаясь языком аллегорий самого Мамина, стоять на шатком канате между миром искусства и миром денег и лелеять свой третий глаз всё-таки открывший там, где у нормальных людей, уж простите, х*й.

Прологом к фильму служит восточная философская притча об ученике, который искал просветления. Возжелав открыть третий глаз и познать тайны вселенной, он пришел на поклон к Мастеру, живущему в горах. Вместо обучения он получил только один совет – никогда не думать про белых обезьян, о которых с тех пор думал постоянно. Многие дзенские учителя встречали учеников ударом палки по голове, чтобы ввести их в состояние растерянности разума, говоря современным языком – обескуражить, опустошить или перезагрузить. Услышать "звук хлопка одной ладони" и перестать думать о белых обезьянах можно лишь вырвавшись из ограничений ума, познав бессознательное на уровне тонких чувств, как и третий глаз должен раскрыться не на уровне причинного места.



Критичность мышления и умение задавать экзистенциальные вопросы на уровне Гамлета, а уж тем более, отвечать на них, сегодня плавно стремится к нулю. Путь к себе, поиски гармонии и смысла жизни в основном сводятся к поиску способов “достойного” выживания в мире потребления, перерастая со временем в полную душевную пустоту власти инстинктов и прагматичного разума. Вырваться из этой суетной пустоты может только тот, кто после хорошей контузии от палки Учителя, выпадет хотя бы на время из окостенелой матрицы реальности в альтернативный мир, где властвуют другие критерии и ценности.



Вот для этого и Юрий Мамин после десятилетнего молчания вернулся к неофитам с палкой дзен-мастера, сеятеля "разумного, доброго, вечного" на поле коллективного сознательного, чтобы новой взрывной волной, буйством и фейерверком мыслей, чувств и образов отделить зерна от плевел и собрать урожай, посеянный его предыдущими кино-посевами. Именно поэтому на премьере был сделан краткий экскурс в ранее снятые картины, а сам режиссер поведал о том, каких усилий стоило снять новую картину, которая в полном смысле слова стал подвигом съемочной группы, и не обошлась без жертв, так в частности, сам режиссёр был вынужден расстаться со своей недвижимостью для того, чтобы завершить работу над фильмом.



Картина построена на режущем глаза контрасте. “Не думай про белых обезьян/ Лицо Халдея”. Название двойственно, как и сам фильм, построенный на гротеске и противопоставлении систем мировосприятия, если не сказать борьбы миров. Само значение слова “халдей” со времен Месопотамии претерпело ряд смысловых перемен, и ныне является синонимом продажности и лакейства. Из этой же серии и сама аллегория чердака и подвала, свободы и высоты полёта мысли художника, близости к небу и отрешенности на фоне темноты и замусоренности сознания стяжателя. Освобождение духа и истинной сути против невежества и рабства материального.



Главный герой фильма Вова – матёрый халдей из наших дней, жизнелюб, проныра и циник, жизнь которого имеет лишь один критерий ценности – деньги. Но, как говорится, даже в камне есть душа, которая просто дремлет до поры, так и в Вове ей суждено будет пробудиться, столкнувшись на своем приземлённом пути ресторатора с людьми "не от мира сего", влияние которых приведёт его к переосмыслению ценностей бытия, смысла жизни и самого понятия любви. История проста. С подачи своего пухлого во всех отношениях тестя, Вова должен открыть ресторан в подвале старого Питерского дома, но впридачу он получает и чердак под офис. На чердаке нелегально проживают трое представителей мира иррационального, сбежавшие из сумасшедшего дома.



Как результат побега из рабства, в альтернативном мире чердака царит неземной дух свободы, братства и отрешённости от мирской суеты. Художник-алкаш, лысый актер-монах с замком на губах и “танцующая в темноте” депрессивно-экспрессивная девушка Даша (ее замечательно сыграла дочь Юрия Мамина) лихо врываются в привычную жизнь халдея. Вова использует инопланетное трио для подсобных работ, но постепенно проникается переходящей от них шкалой ценностей. Очень примечательно, что, по словам Юрия Мамина, главного героя он выбрал, исходя из его схожести с Абрамовичем, воссоздав, таким образом, некий архетип олигарха в зародыше. Шутка ли? Вроде как повод для философской драмы, но только не для Юрия Мамина, не изменяющего принципу "поучая забавлять", более того, на этот раз режиссер пошел дальше и адресует нас напрямую к новой интерпретации пьесы “Горе от ума” в лучших традициях Маршака и Леонида Филатова. Все герои картины общаются исключительно в стихах, через искромётную рифму, которая явно будет разобрана на афоризмы. На мой взгляд, получилась искромётная адаптация Гамлета к современности в исполнении театра “Лицедеи”.



Ядерная и порой противоречивая смесь формы и содержания, буйство фантазии, цирковая буффонада, фееричность, надрывный гротеск, безудержная эмоциональность, тонкий и плоский юмор, чередующаяся простота и мудрость текстов, рельефность образов, глубина метафор, балаганное шутовство и вековая мудрость - всё это сливается в фильме, энергетика и динамика которого порой зашкаливают.



Смех смехом, но кто спасает одного, тот спасет весь мир, так что если хотя бы один человек после этого фильма переосмыслит суть своего бытия и обретёт спасение души на пути к Единству через познание своей истинной сути, то честь и хвала Юрию Мамину.

Не каждый решится сегодня создать космических масштабов сатиру и изобразить демиургов в лице Басилашвили и Юрского, творящих наш бренный мир на территории сумасшедшего дома.



Популярность и признание “Не думай про белых обезьян” прогнозируемы, о чем говорит Приз Международного жюри Федерации Киноклубов России "за лучший фильм из Русской программы" на 30-ом ММКФ.

Сергей Наан

В 1990-е годы вся мыслящая интеллигенция засматривалась фильмами "Бакенбарды" и "Окно в Париж". Фильмы Юрия Мамина, очень смелые и злободневные по тем временам, нашли отклик в измученных перестройкой и постоянно меняющимися социальными ценностями душах русских людей. Большинство вспоминает "Окно в Париж" и "Бакенбарды" как глоток свежего воздуха. Мамин поразил своей способностью говорить о грустном смешно и так, что после этого не хочется вешаться, а зачатки любви к ближним не умирают окончательно. Человеческую природу он видит насквозь.



Мамин 15 лет не снимал полнометражных фильмов. Видимо, наблюдал. И как раз сейчас, когда модное слово "кризис" уже парализовало российское сознание, он открывает свою малахитовую шкатулку, и дает русским зрителям спасение в виде нового фильма – "Не думай про белых обезьян". Такой фильм сейчас нужен русским как никогда. Не знаю, как там встали звезды, ведь Мамин три года не мог закончить фильм из-за нехватки финансирования, но сейчас самое время, чтобы этот фильм вышел на большие экраны, лучше и не придумаешь. Это некая арт-терапия. Все вокруг только и говорят о сокращениях, кризисе, падении цен на нефть и росте евро. Кто-то напуган, что теперь будет получать не пять тысяч долларов, а две. Кому-то реально нечего есть. Россия нервничает, и переоценивает ценности. Впрочем, как и весь мир. "Не думай про белых обезьян" как раз об этом. О выборе жизненного пути, о роли денег, о том, на что можно пойти ради успеха и какие грани перейти. Мамин давит на болевые точки, заставляет разум проснуться, и сердце ожить, скинуть корку цинизма, недоверия жизни и страха быть собой. Этот яркий, красивый, музыкальный фильм, с потрясающими актерскими работами и уникальным сценарием в стихах, ни с одним другим сравнить нельзя. И дело тут не в оценках "хуже или лучше". Просто он уникален и по форме, и содержанию. Форма вас вообще поразит.



Актеров в этом фильме не полюбить невозможно. Главный герой Вова (Михаил Тарабукин) так обаятелен и непосредственен, что искренне за него переживаешь, когда он оказывается на развилке в выборе дальнейшего жизненного пути. Симпатичный и светлый молодой человек, как уже шутят, внешне похожий на молодого Абрамовича, пытается понять, что для него важнее – прибыль и успех в бизнесе, полезные связи и секс или духовные радости, искренняя дружба и чистая любовь. Девушка Даша (Катерина Ксеньева) не только склонна к суициду и сбегает из психушки, она еще и тонкая натура. Ее мудрость и простота в понимании истины режет и ослепляет – да так, что главный герой не может устоять. Она красивая. Такой редкой красотой, которая обычно "делает" новую моду. Тело Твигги, губы Анджелины Джоли и характер Вивьен Ли. Удивительная девушка, как из другого мира. А в фильме она еще и поет. В такую грех не влюбиться. Вова и влюбляется. Только вот непонятно, что делать со старой "любовью" и карьерой ресторатора, в которой ему активно помогает потенциальный тесть. И еще эти Дашины друзья – гениальный художник-алкоголик Гена (Алексей Девотченко) и буддист Ху-Пунь (Анвар Либабов) – привычный Вовин мир они переворачивают наизнанку.



Подробности сюжета рассказывать нет смысла. Если вы очень любопытны, можете прочитать синопсис на сайте www.whitemonkeys.ru. Все равно финал там не описан. А если хотите чуть больше полутора часов экстремального и насыщенного погружения в любовь, размышления, боль и счастье - идите в кино. И посмотрите фильм "Не думай про белых обезьян" на большом экране. Право, он того стоит. Хотя бы ради сказочных красок и анимации. Но главное – для того, чтобы после просмотра почувствовать энергетику зала, и когда включится свет, вы боялись оглянуться вокруг, чтобы не смутить соседей по кинозалу. Вдруг у них тоже в этот момент на глазах будут слезы? Это комедия Юрия Мамина. Комедия как чеховская "Чайка". Не улыбаться нельзя, но и не плакать – тоже. А еще невозможнее не жить.