История про то, как из-за дедушки Ноя поссорились Даррен Аронофски и боссы Paramount во многом поучительна, конечно. Она ведь не столько про голливудские жернова, в которые всё-таки угодил настоящий auteur, а про политику. Творческие разногласия (режиссёр видит так, а студия этак) тут вторичны. В конце концов, Аронофски не первый год в бизнесе, мог предполагать, чем дело может кончиться. Да и в Paramount, надо полагать, тёртые калачи сидят. Знали, чем рисковали. Кругом же множество добросовестных ремесленников. Библейский сказ сняли бы так, что комар носа не подточит. Ан нет. Сделали ставку на Даррена. Захотели в искусство поиграть.
В новости, однако, ключевым является другое. А именно «На первом сеансе в Нью-Йорке преобладала еврейская аудитория, в Аризоне в зале собрали христиане, а Калифорния отвечала за среднестатистического зрителя». Кевин Смит в «Красном штате» наглядно обрисовал картину в этом смысле. И ясно, что претензии там ни к художественному уровню фильма и, скорее всего, ни к коммерческому потенциалу, а к трактовке Ветхого Завета. Мел Гибсон на эту тему много интересного рассказать может.
С точки зрения здравого смысла ситуация простая: пригласили режиссёра, дали денег, он фильм снял, получите-распишитесь. Но так только в сказках бывает. Со студией вопрос могли бы и в тихую урегулировать, не вынося сора из избы. Однако, если голос еврейские и христианские организации подали, то вчерашние шероховатости мгновенно характер открытого конфликта принимают. И к кинематографу всё это уже не имеет ровным счётом никакого отношения.
Аронофски в этой ситуации хочется пожелать удачи, но, скорее всего, съедят с потрохами и сделают по-своему. Грустно? Грустно. Но кто обещал, что будет весело?
Печально, но в другой исход верится с трудом. ((