Вчера закончился первый сезон сериала «Оставленные». Сериала в лучшем смысле слова странного, и магического. Под прицелом — население небольшого городка Мейплтон, где люди пытаются как-то существовать после необъяснимого одномоментного исчезновения 2% населения Земли. Главный герой — шериф Кевин Гарви, отец-одиночка, жена которого после случившегося ушла в некое подобие секты, где все ходят в белых одеждах, постоянно курят и хранят обет молчания. Впрочем, правильнее назвать его связующим звеном между десятком горожан, чьи судьбы имеют значение для всего повествования. Их ежедневные пересечения — альфа и омега «Оставленных».
Но, как всегда бывает с чем-то по-настоящему достойным и талантливым, подобный сюжетный пересказ в высшей степени условен. Вроде и об этом, но на самом деле совсем о другом. Первый пласт очевиден, он на ладони — история потери, история искупления. Хотя сложно обвинить оставшихся в том, что остались именно они, а не их исчезнувшие родственники. Просто так получилось. И всё. Рекогносцировке на местности посвящены первые две серии. Фигуры расставлены, можно начинать партию. Но третья серия (про священника Мэтта Джэмисона) бьёт под дых так сильно, что скопившиеся к этому моменту наблюдения вылетают из головы и надо, что называется, перезагружать жёсткий диск. Именно эта серия выводит на авансцену категорию «вера», в которую можно уйти с головой, надеясь на обратную связь с адресатом собственных молитв. Проблема, однако, в том, что адресат по своему обыкновению молчит. И путь от веры до воинствующего атеизма сужается до расстояния вытянутой руки. Кроме этого, третий эпизод сообщает нечто важное о всём сериале: авторы не будут копать вширь, они будут копать вглубь, пристально вглядываясь в уже очерченный круг персонажей. Второй удар под дых случается ближе к финалу. Предпоследняя, девятая серия — безусловно лучшая во всём сезоне — не так чтобы переворачивает всё с ног на голову, но устраивает хорошую встряску, после которой к определению сериала можно смело подставлять прилагательные в превосходной степени.
Настоящим украшением «Оставленных» является саундтрек замечательного композитора Макса Рихтера (его альбом «Memoryhouse» можно переслушивать бесконечно). Его работа — это уровень Филипа Гласса, Майкла Наймана, Арво Пярта. Простейшие, на первый взгляд, мелодии не просто создают соответствующую атмосферу и настроение, но местами являются локомотивом всего действа. Без музыки Рихтера это была бы совсем другая история. В прямом и переносном смысле.
Сюжетная пружина «Оставленных» разжимается «благодаря» исчезновению, но сам сериал о тех, кто вынужден жить. И дело тут, возвращаясь к смысловым пластам, не в потери или искуплении. Дело в экзистенциальном одиночестве, в котором мы находимся от утробы до могилы. Исчез ли кто-то, остался ли, не важно. Тем, кто с этим не согласен, «Оставленных» лучше не смотреть.
