По субъективным причинам объективного характера рецензия на «Кочегара» Алексея Октябриновича так и не появилась на наших просторах, поэтому придется здесь, в блоге, обо всем случившимся повздыхать.

О сюжете, в данном случае, рассказывать нелепо. Балабанов умышленно всю драматургию до каких-то совсем азбучных истин доводит. Есть кочегар, у него есть дочь, у дочери есть любовник-бандит, у любовника-бандита есть хозяин, у хозяина есть дочь. Всё, на этом круг замыкается. Примерно 80% экранного времени герои ходят по улицам окраины Петербурга под струнные переборы гитариста ДиДюЛи (это, к слову, одно из магических сочетаний «Кочегара»: Алексей Октябринович и гитарист ДиДюЛя. Мы с коллегой Молчановым, например, после пресс-показа договорились отныне всё творчество Балабанова называть «полной дидюлей». Коротко, но ёмко). Диалоги в фильме имеются, но они здесь какого-то совсем потустороннего свойства. В том смысле, что, с одной стороны, они есть, а с другой – можно было бы и без них.

При этом, в «Кочегаре», как в «Грузе 200» или в «Морфии», тебя не сразу по морде с размаху бьют, а присматриваются, хлопают, так сказать, ладошкой по щекам. А потом уже – да! По всей строгости закона. В какой-то момент становится не по себе, а чуть позже и вовсе страшно. Притом что какой-либо радикальности в «Кочегаре» ноль целых ноль десятых. Балабанов все-таки удивительным образом всю скверну этого мира на экране отображать умеет.

Говоря о «Кочегаре», тянет поговорить о творчестве Балабанова в целом. Это вообще редкая штука. Алексей Октябринович ведь что делает: создает на наших глазах (уже не первый год, кстати) собственную систему координат и обживает её. У него, что не фильм – то высказывание на тему. Причем высказывания разные, а тема одна. Поэтому от одной его ленты к другой ниточки сами собою тянутся, плетут в режиссерской фильмографии замысловатую паутинку. Гадать, что там на самом деле Балабанов думает, дело бессмысленное. Честнее просто из художественной логики его фильмов исходить. И вот тут всё более-менее понятно. Алексей Октябринович посредством обнажения и обнаружения болевых точек, всех нас к настоящему катарсису тянет. Когда всё плохо-плохо-плохо, а потом ррррраз! – и уже хорошо. И дышится легче. А то, что было, лучше не вспоминать.

Забавно, что мы здесь, в России, на Балабанова прежде всего как на режиссера-идеолога смотрим, а уже потом как на режиссера-художника. При этом все мои иностранные друзья-киношники в один голос утверждают, что Алексей Октябринович – мощнейший, выдающийся кинематографист. С позиций режиссуры как таковой. Большое, как известно, видится на расстоянии.

Ну а «Кочегара» смотреть, конечно, надо. Звонкая такая оплеуха. А это порой крайне полезно.