Сегодня в прокат наконец-то вышел фильм Джонатана Глэйзера «Побудь в моей шкуре». Обычно, по вполне очевидным причинам, некое резюме относительно качества картины имеет место в конце текста, но в данном случае необходимо обозначить главное в самом начале. Глэйзер снял чистый peace of art, который ещё во время просмотра мысленно ставишь на полку с надписью «культовое». Строго говоря, это даже не совсем кино. Это, в самом широком смысле, творческий акт, имеющий прямое отношение к искусству.
Полтора часа под завораживающую музыку Мика Леви Скарлетт Йоханссон катается по Глазго на полуразбитой колымаге в поисках случайных попутчиков. Подсаживая «счастливчиков» в машину, она делает недвусмысленное предложение заглянуть к ней в гости. Те (кто бы сомневался!) согласны. Что именно происходит в её обители, какому-то внятному описанию не поддаётся. Собственно говоря, то же самое применимо и ко всей сюжетной канве фильма. Сюжет здесь даже ни каркас всего повествования, ни центростремительная сила, а совсем необязательные каракули на полях.
Глэйзер (за счёт редкой по нынешним временам операторской работы и уже упомянутой музыки) создаёт по-настоящему гипнотическую атмосферу, погружение в которую происходит отнюдь не мгновенно, а скорее по нарастающей. Зато, когда сей процесс завершён, возникает устойчивое ощущение, что за крутящей баранку артисткой Йоханссон можно наблюдать целую вечность. Безотносительно каких-то намёков на сюжет.
Ещё до премьеры было известно (в конце концов, перед нами экранизация книги), что Скарлетт сыграет инопланетянку, чьими жертвами будут случайные мужчины. У Глэйзера, впрочем, это казалось бы важная вещь (формально говоря, вокруг этого всё и строится) превращается в красивую условность, сильную и упругую метафору. Йоханссон здесь — Другой, о котором в своё время писали и Хайдеггер, и Сартр, и Бинсвангер. Этот Другой пытается развидеть Человека, но его там нет, там пустота. Вывод из всего этого напрашивается грустный и пессимистичный, но какой уж есть.
Вся эта смысловая карусель, однако, не затмевает главного: исполинского уровня реализации и точечного выбора формы. Что случилось с Глэйзером за девять лет, прошедших с выхода его предыдущей ленты «Рождение» (единственной отличительной чертой которой была короткая стрижка Николь Кидман), доподлинно неизвестно, но шаг вперёд он сделал гигантский.
Тот случай, когда полученный результат равновелик замыслу, а, возможно, его и превосходит. Абсолютно самодостаточная вещь, которая, очевидно, будет крутиться на своей орбите годы и годы спустя. Радует то, что координаты орбиты известны. И значит ничто не мешает в обозримом будущем вернуться к этой ювелирной работе ещё раз, два, три, четыре...
Субъективизм чистой воды. На любителя. И вряд ли чтение оригинала что-то изменит в данном случае.