Валька Бегунов мечтал о море и воплощал свои мечты в рисунках. И еще он мечтал стать пионером — когда в пионеры принимали весь класс, он болел, а самому «проситься в пионеры» он считал невозможным. «Разве можно об этом просить?» — недоумённо говорил он, когда в пионерлагере, где он отдыхал последнее лето, спросили, почему он не пионер. И Вальку принимает в пионеры отряд барабанщиков пионерского лагеря, на заре, над обрывом, под торжественный бой барабанов, звучащий только для него. Радостный, с пионерским галстуком на шее, возвращается Валька в школу, но тут у него начинаются неприятности. Разве можно сравнить пионерскую жизнь отряда барабанщиков, принявшего Вальку, с «коллективом» пионерского отряда класса, тем более, что и отряда-то толком нет, а есть класс, есть классная руководительница-русичка, задерганная другими заботами помимо своих учеников, есть чрезмерно принципиальный и туповато-пунктуальный пионервожатый. И Валька мало участвует в этой формальной пионерской жизни, хотя безотказно делает рисунки для школьной стенгазеты. И, увлекшись рисованием очередной картины, Валька забывает придти на сбор металлолома. Формалист-пионервожатый и классная руководительнца обвиняют Вальку в пассивности и ставят на Совете дружины вопрос о его исключении из пионеров. А ведь пионерский галстук Вальке дороже, чем всем другим: его ведь принимали «по настоящему», а не скопом, всем классом, как других! Ему горько и обидно… Но, оказывается, у Вальки есть и друзья, причем не только из своего класса, а еще и из младшей детворы, с которой, оказывается, можно дружить и на равных, и преподаватель рисования, единственный из взрослых, который понимает его. И в конце концов оказывается, что «коллектив» — это одно, а друзья из этого коллектива — это совсем другое, и что дороже, разумеется, ясно…