Как вы ленту назовёте…

Локализация названия фильма — штука хитрая, и её слишком часто (по наивности или неведению) путают собственно с переводом. Далеко убежавшие от оригинала русскоязычные названия голливудских фильмов — вечная тема для обсуждения в комментариях на многочисленных киносайтах и форумах. Особо проницательные комментаторы то и дело обвиняют дистрибьюторов в незнании английского языка, не подозревая при этом, что локализация, в отличие от прямого перевода, — способ приблизить чуждый, «инородный» продукт к местным реалиям и менталитету зрителя. Разумеется, с прицелом на кассовые сборы. Дело во всех смыслах благородное, но зачастую не такое уж и простое, отчего возникают порой явные перегибы. С ними-то и попытаемся разобраться…

Что было в Вегасе, остаётся в Вегасе

«Астрал на улице Арлетт» далеко не единственный пример того, как дистрибьюторы пытаются повысить кассовые сборы фильмов за счёт узнаваемости брендов. Обман совершается, как говорится, на голубом глазу, однако считается, что эта сомнительная тактика работает. Так это или нет, довольно сложно определить по сборам: кто знает, какими они были бы, локализуй прокатчик название того или иного фильма чуть ближе к оригинальному тексту.

Один из самых ярких примеров стремления к «подобию» в локализации — комедия “Bridesmaids” (в дословном переводе — «Подружки невесты»), которую у нас окрестили «Девичником в Вегасе». Для дистрибьютора UPI нехитрый кунштюк с неймингом, отсылающий к хитовой комедии, был вполне объяснимым и худо-бедно цивилизованным способом позиционирования картины, сорвавшей большой куш в домашнем прокате. Для нашей публики «Подружки невесты» не были лакомым кусочком — хотя бы потому, что в ленте почти нет знакомых лиц. Вот и пришлось прибегнуть к крайним мерам. 

С одной стороны, попытки заманить зрителей в кинозалы в подобных случаях основаны на весьма поверхностном понимании того, что именно нужно потенциальной аудитории. Мол, вдруг она настолько зазомбирована успехом «Мальчишника в Вегасе» (который, кстати сказать, и сам-то никакой не «Мальчишник в Вегасе», а банальное «Похмелье» — The Hangover), что, как под дудку гамельнского крысолова, пойдёт на всё, что маркировано, в частности, топонимом «Вегас»? Что ж, аудитория действительно пошла, но явно не так бойко, как планировалось: мнимый «Девичник» собрал $2,98 млн с 331 копии в 2011 году, тогда как «Мальчишник» освоил двумя годами раньше $5,26 млн с 340 экранов.

Вернёмся, однако, к нашему «Астралу». Оригинальный «Астрал» (который тоже не «Астрал», а Insidous, что, если верить любому англо-русскому словарю, означает «хитрый, подкрадывающийся, злокозненный») заставил раскошелиться зрителя аж на $3,88 млн с 403 копий, что для хоррора у нас — результат вполне положительный (оставим за скобками фантастический успех снятого «на коленке» $1,5-миллионного фильма во всём мире). И теперь прокатчик Top Film Distribution, пользуясь моментом, решил напомнить фанатам хоррора о былом успехе, внедрив в название «Улица Арлетт, 388» загадочное слово «Астрал» и смело закрыв глаза на тот факт, что фильмы сняты в разной стилистике. К тому же, никаким «астралом» (равно как и прочей мистикой) в «Улице Арлетт» и не пахнет.

Неудержимый креатив

В 2010 году на экраны вышел ностальгический боевик «Неудержимые», в оригинале называющийся “The Expendables” (то есть, «расходуемые материалы», на военном жаргоне — «солдаты, рядовые», вариант вольного и при этом хорошо подходящего по смыслу перевода — «пушечное мясо»). Фильм собрал у нас отличную кассу (без малого $14 млн с 855 копий), а нейминг, придуманный маркетологами из «Централ Партнершип», многие сочли весьма удачным — при всей его смысловой сомнительности.

И когда в обойме «ЦПШ» появился ещё один олдскульный боевик с Сильвестром Сталлоне, его, с оглядкой на кассовый успех «Неудержимых», поспешили окрестить… «Неудержимым». Фильму Уолтера Хилла с оригинальным тайтлом “Bullet to the Head” («Пуля в голову») столь прямолинейный нейминг не то что не помог, а, возможно, и навредил, создав вполне очевидную путаницу в названиях. О том, что такое хлёсткое название, как «Пуля в голову», можно сокрушаться или нет, но в оригинале заложена ещё и игра слов: “Bullet” — любимый сорт виски героя Сталлоне. Хотя на начальных титрах с экрана в зал действительно летит пуля. Вполне вероятно, прокатчика отпугнуло сходство с названием культового боевика Джона Ву «Пуля в голове». Как бы там ни было, лента Хилла с треском провалилась в нашем прокате, еле наскребя лишь $1,6 млн с 800 копий. Локализуя название, на «ЦПШ», похоже, не учли, что целевая аудитория пойдёт на фильм со Сталлоне, не обращая особого внимания на тайтл, а просто потому, что это фильм «со Сталлоне».

Пример, тем не менее, оказался заразительным, и прокатчики принялись лепить частицу «не» куда попало. Так, римейк «Красного рассвета» (Red Dawn) стал благодаря прокатчикам из «Вольги» «Неуловимыми», хотя в этом случае основную функциональную нагрузку несла на себе, вероятно, отсылка к «Неуловимым мстителям». Приём неоднозначный, если учесть, что далеко не все молодые зрители (а это как раз целевая аудитория “Red Dawn”) знакомы с классической лентой Эдмонда Кеосаяна.

К «Неудержимым» и «Неуловимым» в этом году добавился ещё один экшн — «Непокорные» (дистрибьютор «Кинопром» выпустил его в ограниченный прокат, так что о сборах тут говорить нечего), в оригинале именующийся “Deep Dark Canyon”. Сколько еще отглагольных прилагательных с частицей «не» собираются использовать наши прокатчики в локализации названий — большой вопрос. Но хочется надеяться, что мода на столь примитивный нейминг сойдёт на нет.

Что творят и говорят

Всё началось с суперуспешной отечественной комедии «О чём говорят мужчины» («Централ Партнершип»). Фильм заработал $12,1 млн с 594 копий, и спустя три года тот же дистрибьютор решил воспользоваться сходством с этим названием как приманкой, выпустив на экраны женский аналог комедии «Квартета И» — «О чём молчат девушки». Лента Карена Оганесяна даже близко не подобралась к бокс-офису «Мужчин», освоив $3,68 млн с 700 копий при бюджете $2,5 млн. Эффективность трюка с названием, таким образом, устремилась к нулю, но это не остановило других прокатчиков.

От коллег из «ЦПШ» решил не отставать «Каропрокат» и в этом же году выпустил на экраны ленту «Что творят мужчины!» — сходство тайтлов очевидно. В отличие от «Девушек», комедия от Enjoy Movies выстрелила в прокате, заставив зрителей раскошелиться на $9,92 млн. Рискнём, однако, предположить, что дело было не в названии, а в провокационном трейлере (секс был и будет востребован, тем более что эта ниша на нашем кинорынке практически не заполнена). И, конечно, в актёрском ансамбле, добрая половина которого сформирована из резидентов Comedy Club.

Кроме того, конструкцию, использованную в вышеупомянутых названиях, начали примерять и к зарубежному продукту. Так на наших экранах появилась комедия «О чём говорят французские мужчины» (прокатчик «Русский репортаж»; в оригинале — Les Hommes à Lunettes), а 25 июля тот же дистрибьютор выпустит ленту «Что творят немецкие мужчины» (в этом случае, впрочем, нейминг близок к оригиналу — Mann tut was Mann kann). Рано или поздно прокатчикам надоест и этот финт, но пока он определённо в фаворе.

Непереводимое, в натуре

В особых случаях прокатчики вовсе отказываются от перевода, просто прибегая к банальной транслитерации. Яркие примеру тому — недавние релизы «Обливион» (UPI) и «Синистер» (Top Film Distribution). «Обливион» (oblivion) означает «забвение», «синистер» (sinister) — «зловещий, мрачный, жуткий» (с известной погрешностью сгодился бы и перевод «злодей»). Остаётся лишь гадать, какими соображениями руководствовались ответственные за локализацию товарищи в этих случаях, решив оставить всё как есть. Например, «Обливион» — кино фантастическое, и название для русского уха звучит вполне загадочно. Тот же сомнительный довод можно применить и к «Синистеру», но, похоже, спецы по неймингу (слово «нейминг», кстати, в этом ключе тоже выглядит забавно) попросту исчерпали запас имён для разного рода нечисти и нежити. Результаты смелого маркетингового хода оказались разными: гигантских очередей за билетами на «Синистер» зафиксировано не было ($2,08 млн с 528 копий), а вот «Обливион» откатал театральную программу превосходно ($19,13 млн с 881 экрана). В нейминге ли дело? Однозначного ответа на этот вопрос нет, и скорее всего не будет.

Есть, однако, и другая сторона медали: названиям-«близнецам» противостоят такие варианты локализации, что вычислить по ним оригинальный тайтл просто не представляется возможным. Речь о заигрывании с молодёжным (и не только) сленгом. Так, например, вполне нейтральный “That’s My Boy” превратился в монструозного «Папу-досвидоса» (WDSSPR), а “21 Jump Street” обернулся «Мачо и ботаном» (опять-таки WDSSPR). Из той же оперы и грядущий «Армагеддец» (UPI), в оригинале звучащий куда менее претенциозно — “The World’s End”. Причины такой почти маргинальной локализации могут быть разными, но цель одна: подстроиться под молодёжную (каким бы расплывчатым ни было это определение) аудиторию. Иногда это и правда работает, как, скажем, в случае с «Мачо и ботаном»: как бы ужасно ни выглядел результат такого нейминга (видимо, отправной точкой послужило предположение, что из нынешних молодых зрителей мало кто знает о сериале «Джамп-стрит, 21», с которого началась карьера Джонни Деппа), а фильм собрал у нас вполне достойную сумму — $5,14 млн с 473 копий.

Забавная история вышла и с «Храбрыми перцем» (UPI); в оригинале — “Your Highness”. В английском варианте заключен сленговый каламбур: имеется в виду не только «ваше высочество», но и ‘high” в значении «под кайфом». В UPI шли к ответу долгим путём, рассмотрев несколько рабочих вариантов, из которых самым симпатичным и многофункциональным (и по смыслу, и по характеристике главного героя, и как отсылка к наркотикам) был «Ваше косячество». Поди знай, как это «косячество» сказалось бы на кассовых сборах, но под названием «Храбрые перцем» (отсылающим, само собой, к «Храброму сердцу» Гибсона) фильм у нас прошёл так себе — $1,86 млн с 363 экранов.

В точку

Было бы несправедливо пройтись бульдозером по ляпам и несуразностям отечественного нейминга и не упомянуть действительно удачные варианты. А их вполне достаточно, и перечисление заняло бы слишком много времени и места. Чтобы далеко не ходить, показательной в этом отношении стала прошедшая неделя, а точнее два релиза: «Иллюзия обмана» («Централ Партнершип») и «Судная ночь» (UPI).

«Иллюзия обмана» (в оригинале “Now You See Me”, «теперь меня видно») может показаться семантическим плеоназмом, каковым, собственно, и является: иллюзия и есть обман. Но с другой стороны, в локализованном названии заложена отсылка к двойному дну самого фильма, и в этом плане лингвистические тонкости уходят в тень, уступая первый план смысловой составляющей.

Оригинальное название «Судной ночи» — “The Purge”, то есть — «чистка, репрессии». С происходящим в картине это вполне соотносится, но изобретательные люди из UPI одним махом отработали и сарказм, и социальную остроту, и масштаб творящегося беспредела.

Ещё один недавний пример толкового нейминга — «Возвращение героя» (UPI; оригинал — “The Last Stand”). Сделав акцент на реальном возвращении Арнольда Шварценеггера в кино (на главные роли), российские локализаторы между делом зарифмовали название со знаменитым шварцевским “I’ll be back” и, отчасти, с «Последним киногероем». Правда, все эти старания на кассе, увы, не сказались: «Возвращение героя» заработало лишь $2,8 млн с 735 копий.

Культ личности

Бывают случаи ещё более дерзкого нейминга, чем все вышеописанные. Чего стоит одно только переименование гангстерской ленты Майкла Манна «Враги общества» (Public Enemies) в «Джонни Д.» Соблазн воспользоваться тем фактом, что Джонни Депп играет в картине легендарного налётчика Джона Диллинджера (тёзку и «близнеца» по инициалам), оказался сильнее здравого смысла. Прокатчиков из UPI нетрудно понять: после выхода «Пиратов Карибского моря» любое упоминание о Деппе, да ещё и вынесенное крупным кеглем на афишу, с большой долей вероятности гарантировало кассе бонусные доллары. «Джонни Д.» действительно неплохо прошёл в нашем прокате, взяв $5,68 млн с 415 экранов. А Манн, когда на московской пресс-конференции в рамках промокампании его спросили, что он думает по поводу российского названия фильма, признал решение UPI остроумным. Шутя, конечно, но, как известно, в каждой шутке...

Ни один из зарубежных прокатчиков не решился на столь кардинальную смену названия — отличилась только Россия. Смелости по части нейминга у наших дистрибьюторов хоть отбавляй, и в ближайшем будущем наверняка можно ожидать достаточное количество сюрпризов, которые вызовут споры не только у многочисленных киноманов, но и в среде аналитиков бокс-офиса. Ведь, как ни крути, а от названия прокатный успех (или провал) всё-таки зависит — по крайней мере, в отдельных случаях.