«Ты точно прочитал бумаги?», — спрашивает озадаченная помощница, принимающая у Микки Барнса (Роберт Паттинсон) анкету. Главный герой признаётся голосом, звучащим за кадром: «Наверное, всё же надо было их прочитать». На дворе стоит далёкий 2054 год, а у Микки вполне актуальная проблема — вместе со своим другом Тимо (Стивен Ян) он задолжал крупную сумму ростовщику-садисту, способному найти своих должников даже в Улан-Баторе. Чтобы избежать неминуемой расправы, друзья решают сесть на космический корабль до планеты Нифльхеймi.
Эту миссию по колонизации космоса организует проигравший две выборных кампании политик-краснобай Маршалл (Марк Руффало) вместе со своей амбициозной женой Илфой (Тони Коллетт), и от желающих присоединиться к ней отбою нет — поклонники лидера в характерных красных бейсболках и майках с лозунгами выстраиваются в длинные очереди. Сам того не зная, незадачливый Микки подписывается на роль «расходника», чем так и удивляет эйчар-сотрудницу. Ему предстоит выполнять роль подопытного кролика в сомнительных экспериментах — и каждый раз, когда они неизбежно приведут к его жуткой и сопровождающейся муками смерти, тело Микки будет вновь напечатано на 3D-биопринтере, а в него будет загружено сознание, хранящееся на жестком диске в виде натурального кирпича. Произойдёт это, как понятно из названия фильма ровно 17 раз. А затем Микки встретится с обитателями планеты Нифльхейм — неприятными на вид крупными мокрицами со жвалами и щупальцами, которых участники экспедиции окрестили Жутиками. Вопреки своему виду Жутики оказываются добрыми внутри, и 17-й дубль Микки остаётся в живых после встречи с ними. Однако на корабле этого не знают, и уже распечатан 18-й Микки. Встреча двух дублей категорически запрещена правилами и грозит уничтожением жесткого диска с оригиналом. Но всё же оба Микки встретятся.
Режиссёр Пон Джун-хо, казалось, не спешил снимать следующую картину после «Паразитов», завоевавших в 2019 году «Оскар», получив в своё распоряжение кинозвезду класса А, свежую литературную основу и бюджет в 150 миллионов долларов. После жгучей социальной сатиры на мир посткапитализма южнокореец обратился к жанру научной фантастики, который знает и любит — именно к нему относятся его картины «Сквозь снег», «Окча» и «Вторжение динозавра». Однако Пон, сохранивший со студенческих лет страсть к политическому активизму, препарирует с помощью сайфая актуальные события. Про «Микки 17» режиссёр говорит: «В конечном счете, эта история о том, насколько жалкими могут быть люди». Жалкими здесь выглядят как представители рабочего класса в лице главного героя, чья работа умирает (хотя, по сути, он не пролетарий, а мелкий предприниматель, у которого прогорел бизнес по производству макарон), и они вынуждены последовать за ней. Жалкими здесь выглядят и авторитарные фигуры лидеров, в которых угадываются Дональд Трамп, Илон Маск и президент Южной Кореи Юн Сок Ёль, подвергнутый импичменту в декабре 2024 года из-за злоупотребления властью и коррупции. Жалко, конечно же, и мёрзнущих во льдах Жутиков.
Приверженность Пона жанру научной фантастики похвальна, но сомнительна — кореец раз за разом берётся снимать сайфай, но результаты получаются вовсе неубедительные. В его «Сквозь снег» мы уже видели замёрзшую планету Земля, мрачную антиутопию о борьбе имущих и неимущих в замкнутом пространстве поезда, висельный юмор и пародирующую Маргарет Тэтчер Тильду Суинтон. По мере просмотра «Микки 17», крайне утомительного занятия при хронометраже в 2 часа 20 минут, количество вопросов зашкаливает. Первый из них — это главный герой и выбор актёра на его роль. Точно ли зритель должен ассоциировать межгалактического лузера и раздолбая с исполнителем роли Бэтмена? В актёрские способности Роберта Паттинсона не верит даже сам режиссёр — его, вынужденного по сценарию исполнять двойную роль, сначала метят маркером, а затем и калёным железом. Иначе нам сложно распознать, где оригинальный Микки, а где его альфа-дубль, вроде как обладающий куда менее кротким и даже бунтарским нравом. По крайней мере так считает его пассия Наша (таково имя героини, которую играет актриса Наоми Аки), давшая ему кличку Хабанероi.
Да, недотёпа Микки с лёгкостью покоряет женские сердца, заводит романы и обильно занимается любовью — что редко случается в картинах Пона Джун-хо, но для Паттинсона можно сделать исключение. Секс среди многочисленных пассажиров космической миссии запрещён — на него уходит много калорий, а находятся они под строгим контролем, осуществляемом лично главой Маршаллом. Космонавты вынуждены хлебать баланду и глодать скромные пайки, но периодически счастливчикам, в числе которых окажется Микки, выпадает честь попасть на сытный ужин в компании Маршалла и его жены. Всё это воздержание носит исключительно временный характер — когда Нифльхейм будет колонизован, Маршалл обещает превратить их миссию в «секс-педицию», чтобы создать «чистую, белую планету, наполненную такими превосходными людьми, как мы». При этом в его распоряжении имеется вроде как запрещённый на Земле 3D-биопринтер, на котором вроде как распечатывают копии одного лишь только Микки. Раз за разом подписавшийся на грязную работу должник улетает в дышащее огнём сопло, чтобы вновь возродиться.
Линия с бесконечным циклом смертей и возрождений для фантастики продумана на удивление слабо — хотя возникновению этой технологии и посвящено отдельное ответвление сюжета с учёным-социопатом. Безусловно, распечатка людей на принтере придаёт первой части фильма игривый панк-нигилизм и обманчивое ощущение возможности всего. «Всё нормально», — с улыбкой повторяет пассивный Микки отправляющим его в топку коллегам. Но многоразовая переработка людей с загружаемым в них интеллектом несёт в себе мощное оружие борьбы с угнетателями, разве нет? Им нечего терять, кроме своих цепей, и смерть им не страшна — надо лишь овладеть орудием и распечатать необходимое количество копий бойцов с фашистским режимом. А затем повторять снова и снова. Как мы понимаем, главный герой фильма не настолько далёк, чтобы осознать этот потенциал инноваций в руках пролетариата. Но создатель фильма не так далеко от него ушёл в этой части — и грозит в финале размножать уже угнетателя. Аудитория же запутана настолько, что может сосредоточиться лишь на сексуальной стороне процесса — каково это, состряпать тройничок сразу с двумя Робертами Паттинсонами?
Ближе к финальной части Микки сосредотачивается на том, чтобы наладить контакт с аборигенами Нифльхейма. Жутики сами по себе — народ незлобивый, но в качестве мести за пленённого сородича грозят уничтожить корабль вместе со всеми его обитателями путём издавания писка такой громкости, при которой взрывается мозг. Проявив наконец инициативу впервые за весь фильм, Микки вступает с мокрицами в переговоры при помощи самодельного устройства, переводящего его речь в понятный им регистр. И чудесным образом ему удаётся договориться о перемирии, обменяв жизнь одного Жутика на жизнь одного человека (избежим спойлеров и не будем уточнять, кого именно). Согласно Пону, в этом и есть торжество гуманизма. Напомните теперь, пожалуйста, корейскому режиссёру, кто написал книгу под названием «Искусство сделки» — ведь именно её так мастерски провернул герой его фильма.
С технической стороны «Микки 17» выглядит безупречно, спору нет. Монтажёр ловко нарезает тонкими ломтиками многочисленные щупальца сюжета — почти как не чуждая гурманству героиня Тони Колетт, мечтающая пустить Жутиков на оригинальный соус собственного изобретения (нам на голубом глазу предлагается и такой подсюжетец). Дариус Хонджи, постоянный оператор Дэвида Финчера, изо всех сил напоминает, кто снимал про воскрешение Чужого. Визуальные эффекты при создании причудливых лавкрафтовских существ сделаны на высшем уровне — но есть в фильме и персонаж в костюме голубя. Продакшен продуман до деталей и мир выстроен донельзя. Другое дело, что лежащая в основе всего этого нагромождения идея понятна прозорливому зрителю в первые пять минут фильма и лежит на поверхности — давайте жить дружно, но сначала убьём диктатора в кричащем костюме и смешном парике.
Видеоплеер загружается... Пожалуйста, подождите.
Пон Джун-хо явно затаил злобу на Трампа, неодобрительно отозвавшегося в своё время о победе корейских «Паразитов» на американском «Оскаре». И снял крупнобюджетную карикатуру на американского президента в космосе. К тому же она выходит в прокат в максимально неподходящий момент — уже после того, как Трамп пережил реальное покушение на свою жизнь и выиграл выборы на пост президента США. Личная вендетта ценой в 150 миллионов долларов — это ли не блажь и не потакание собственным прихотям? Ты точно прочитал бумаги, Пон?
