Александрия. Египет. 391 год н.э. Молодая Гипатия (Рейчел Вайс) начинает преподавать в знаменитой Александрийской школе философию, астрономию и математику. Её ученики – сыны высокопоставленной египетской знати. Пока Гипатия рассуждает об ошибках и недоработках системы Птолемея, в городе зреет бунт христиан. Дерзкие проповедники переводят в свою веру прямо на улицах, критикуя языческое многобожие. Под натиском вновь обращенных старая власть смещена. Город делится между христианами и иудеями. Но мирное сосуществование последователей двух религий длится недолго. Префект Александрии Орест (в прошлом ученик Гипатии, публично признавшийся ей в любви и получивший отказ) старается сдерживать нарождающуюся агрессию, но даже он не в силах противостоять гневу христиан, требующих крещения язычницы Гипатии…
Задаваясь бесхитростным вопросом о жанровой принадлежности картины, стоит признать, что Алехандро Аменабар второй раз подряд (после оскароносного «Моря внутри») берется за благородное, но не благодарное дело, а именно – байопик, волей-неволей обязывающий режиссёра держаться изначально заданных координат. Правда, в отличие от первого опыта, где антураж современности диктовал свои правила игры, история бесстрашной Гипатии допускает известные вольности. Пользоваться которыми можно, нужно, а иногда и необходимо. Но умнейший Аменабар пошёл ещё дальше: проведя рекогносцировку на местности (кто? что? зачем? для чего?), он отпускает героиню в свободное плавание, акцентируя внимание не на исторической личности, а на характерных чертах эпохи, в которую этой личности «посчастливилось» жить.
Роль первой скрипки в своём рукотворном оркестре (где каждая партитура прописана вручную и сверена с дирижером) режиссёр отдаёт вопросам Веры, точнее – религиозной нетерпимости. И вот тут, успешно обживший территорию исторического фильма (декорации, костюмы и т.д.) Аменабар не тратит время на излишнюю детализацию конфликта, а анализирует ситуацию как таковую. Его не занимают причины, они очевидны. Его волнуют последствия.
В некотором смысле, фигура Гипатии условна. На её месте мог оказаться и кто-то другой: святой или великомученик. Важно другое: углубившись в преданья старины глубокой, Аменабар снял актуальное кино о дне сегодняшнем и, что ещё страшнее, дне завтрашнем. Только вместо христианского «Наш Бог-плотник делает для вас гробы, мрази!» сейчас всё сильнее слышится исламский «Аллах Акбар!». Но на собственных ошибках у людей учиться не принято…
