Забыв про все на свете, литературный редактор Макс Перкинс (Колин Ферт) читает неправдоподобно огромный талмуд молодого автора Томаса Вулфа под названием «О, потерянный» — автобиографический роман, состоящий из прилагательных едва ли не на 70 процентов. Текст кажется Перкинсу талантливым, и о желании опубликовать его он сообщает появившемуся на пороге издательства Вулфу (Джуд Лоу) — экзальтированному нервному юноше, который разговаривает такими же пятиэтажными метафорами, какие использует в своей прозе. Начинающий писатель, исходивший к тому моменту все издательства Нью-Йорка (и везде получивший отказ), поначалу не может поверить своему счастью, однако 500-долларовый аванс убеждает его в серьезности намерений редактора. Спустя девять месяцев на полках книжных магазинов появляется дебютный роман Вулфа «Взгляни на дом свой, ангел» — в процессе работы над рукописью Перкинс не только посоветовал изменить название, но и убедил Вулфа вдвое сократить объем.
Есть, конечно, что-то по-настоящему нездоровое в том, что за историю о становлении, жизни и смерти одного из самых талантливых американских писателей XX века взялись люди, отношения к Соединенным Штатам не имеющие. Майкл Грандэйдж, надумавший на шестом десятке лет дебютировать в кино — один из самых заметных британских театральных режиссеров, поставивший среди прочего едва ли не всего Шекспира во всех приличных английских театрах. Играющие главные роли Джуд Лоу и Колин Ферт — народные артисты Великобритании. В ролях Фрэнсиса Скотта Фицджеральда и Эрнеста Хемингуэя — тоже уроженцы Туманного Альбиона Гай Пирс и Доминик Уэст. Девушку Вулфа играет австралийка Николь Кидман. Единственным человеком, рожденным и выросшим в США среди актеров, играющих заметные роли, оказалась Лора Линни.
Из-за этого фильм с первых же минут превращается в довольно уморительное состязание в изображении американского акцента. Причем артисты делают это так нарочито и показательно, что невольно закрадывается мысль о режиссерском замысле — похоже, привыкший к жирным театральным жестам Грандэйдж решил, что и в кино нужно работать теми же методами.
Это ощущение усиливается чем дальше, тем больше. И дело уже не в нарочитости речевых характеристик героев и даже не в манере игры Джуда Лоу, который каждый раз орет так громко, будто пытается докричаться до воображаемого 16-го ряда. В «Гении» не только манера речи и актерской игры насквозь театральные. Нью-Йорк 30-х тут превращается в мертвую декорацию, плоский задник цвета сепии; Вулф, Перкинс и прочий литературный бомонд Америки того времени здесь не живые люди, а персонажи весьма условной пьесы, каждый из которых существует в рамках строго отведенного им амплуа.
Замысел Грандэйджа понятен: он рассказывает историю о двух людях, самозабвенно отдающихся творчеству и кладущих свои жизни на алтарь писательского искусства. И если один из них в погоне за идеальным текстом пускает под откос собственную личную жизнь и здоровье, то второй, бесконечно сокращая словесные потоки, не только перестает замечать как вырастают его дети, но и начинает задаваться логичным вопросом: а не делает ли он произведения писателей не лучше, а просто другими? Все детали реальной биографии героев, выбивающиеся за рамки этой концепции, Грандэйдж без всякой жалости вычеркивает. Он вообще, судя по всему, ищет легкие и хорошо знакомые пути — кондовый театральный язык, знакомые артисты, сложная и неоднозначная жизнь, утрамбованная в три акта примитивной пьесы.
Эта не самая глупая, но крайне умозрительная конструкция сдобрена щедрой порцией сентиментальности и сделана не без известного мастерства. Поэтому, наверное, практически неизбежно участие «Гения» в грядущей оскаровской гонке. Главный месседж картины, который старательно разжевывает режиссер — за спиной почти всякого выдающегося человека стоит маленький и незаметный, но отнюдь не менее гениальный персонаж — может прийтись по душе дедушкам из Американской киноакадемии. Они ведь любят, когда такие общие места с важным видом первооткрывателей и в доступной форме им рассказывают невесть откуда взявшиеся самозванцы из Великобритании — пример успеха фильма «Король говорит» служит тому прекрасным подтверждением.
нашего сайта (и не только)
