Жизнь лейтенанта нью-орлеанской полиции Терренса МакДонаха (Николас Кейдж) тяжела, порочна и беспросветна. Приём болеутоляющих оборачивается первой стадией наркомании, искренняя привязанность к проститутке Фрэнки (Ева Мендес) приводит к разборкам с её влиятельными клиентами, любовь к американскому футболу вгоняет в долговую яму. Спасти положение может успешное расследование дела об убийстве эмигрантов. Методы МакДонаха идут вразрез с общепринятыми в департаменте правилами игры. Но что с того, когда терять практически нечего, а каждый новый день может оказаться последним…
Новость о том, что маэстро Херцог, в последние годы всё больше увлекавшийся документальными виршами, решил-таки десантироваться на голливудские холмы с римейком «Плохого лейтенанта» Абеля Феррары вызывала одновременно оторопь, возмущение, праведный гнев и… закономерный интерес. С самого начала было очевидно, что видавший виды 65-летний немец не станет играть в предложенные ферраровской классикой игры, а постарается иначе, на новый лад преподнести формально знакомый сюжет. Вопрос заключался лишь в том, насколько далеко готов зайти в своём авторском видении герр Херцог, утверждавший, что слыхом не слыхивал не только об оригинале, но и об Абеле.
Неизбежное сравнение того и другого скорее подтверждает, нежели ставит под сомнение заверения Вернера. Феррара (и его немногочисленные, но преданные поклонники) может спать спокойно, гоня все мысли о посягательствах на любимое детище прочь. Оставив в неприкосновенности лишь образ главного героя (потерянного, запуганного, загнанного в тупик человека), режиссёр провёл полную ревизию всего остального. «Плохой лейтенант» Херцога – это гимн абсурду, изначальной бессмысленности и тотальной нелогичности всего и вся, почувствовать которые можно только в случае собственного саморазрушения, когда морально-нравственные императивы выброшены в мусорную корзину, а место уснувшего рацио занимают непослушные и дерзкие инстинкты.
Парадоксально, но факт: именно Херцогу, и без того взвалившему на свои плечи ряд трудноразрешимых задач, удалось сорвать с Николаса Кейджа (с редким упорством продолжающего гробить свою славную некогда карьеру) уже привычную маску скорби и печали. По сути, эта локальная удача являет собой зеркальное отражение всей режиссёрской методы маэстро. Неспешно, шаг за шагом, с помощью опробованного ещё в 70-х инструментария Вернер Херцог выстраивает собственную систему координат, в которой каждый сам за себя, а Бог против всех. Неутешительно? Зато правда…
