Байопик художника Амедео Модильяни (а не действующего индийского премьер-министра, просьба не путать) даёт по газам с первой же минуты, не теряя времени. «Кто этот отвратительный неряха за столом, что так вызывающе себя ведёт?», — спрашивает у распорядителя ресторана наряженный как на парад вояка в сопровождении супруги. «Это художник, месье. У нас в Париже их больше, чем голубей». Вскоре после этого прямое столкновение мира искусства и богемы с обладателями погон и сапогов выливается в слэпстик-комедию: фехтование багетами, прыжки по висячим люстрам, разудалый мордобой, разбитые витрины, погоня с полицейскими и зеваками. И, действительно, трата времени в этом случае кажется непростительной — уже в названии заявлено, что на портрет многогранной и противоречивой личности великого художника нам и создателям отводится всего лишь 72 часа.
Режим салунных сцен а ля «Человек с бульвара Капуцинов» вскоре выключается, но не перестаёт быть жовиальным — вопреки трагической судьбе художника, при жизни не получившего и толики сегодняшней славы. За обозначенные в названии три дня Модильяни (Риккардо Скамарчо) предстоит отправить на фронт Первой мировой своего соратника и собутыльника Мориса Утрилло (Брюно Гуэри в живописном образе персонажа почти из мультэкранизации Роберта Луиса Стивенсона), порешать вопросы с агентом Леопольдом Зборовски (Стивен Грэм с забавным акцентом), выяснить отношения с любовницей и сожительницей Беатрис Гастингс (Антония Деспла, дочь известного кинокомпозитора) и определиться, наконец – оставаться ли прозябать в Париже или отправляться обратно домой в Ливорно.
Прозвище художника Моди обыгрывало французское слово «maudit», означающее «проклятый». Проклятыми кажутся и все попытки экранизировать его жизнь – начиная с фильма о последних годах художника «Монпарнас, 19» с Жераром Филипом в главной роли, который режиссёр Жак Беккер унаследовал от своего друга Макса Офюльса, умершего во время подготовки к съёмкам. Сам Филипп умер через год после выхода картины в возрасте 36 лет (пережив Модильяни всего на год). В 1970-х Аль Пачино получил контроль за киноправами на постановку пьесы в трёх актах о заряженных опиумом похождениях итальянско-еврейского художника на богемных задворках Парижа. Он пытался убедить снять фильм с собой в главной роли Фрэнсиса Форда Копполу или Мартина Скорсезе, но в силу различных причин проекту не дано было случиться. Вместо него в 2004 году вышел байопик с 48-летним на тот момент Энди Гарсиа, партнёром Пачино по «Крёстному отцу» и тоже слишком старым для роли (в какой-то момент Джонни Депп рассматривался на роль Модильяни, а Пачино — на позицию режиссёра). Полный исторических неточностей фильм провалился в прокате, на Rotten Tomatoes имеет внушительные 4% свежести, а издание New York Times назвало его «учебным пособием о том, как не надо снимать жизнь легендарного художника».
Вернувшийся к режиссуре после почти 30-летней паузы, Депп явно внимательно ознакомился с пособием и сделал всё ровно так, как не надо было. Будучи сам практикующим художником (и просящим за свои картины вполне скромные суммы), прошедший чистку кэнселлингом актёр явно каким-то образом чувствует родственную душу в страстном художнике, отказывающемся подчиняться законам арт-рынка того времени и вешать ярлыки с ценниками на свои произведения. Разница заключается в том, что один из них общепризнанный гений, а другой — нет. Итальянский артист Скамарчо смотрится в роли Модильяни не так уж и плохо, но его пронизанная исступленной энергией работа сводится на нет общей смазанностью тональности фильма и порой крайне неуместными репликами (итальянец в Париже столетней давности вряд ли бы выдавал каламбуры со словами “art” и “fart”, а вот голливудская звезда нашего времени — вполне). Ближе к концу затянутого хронометража появляется и Аль Пачино в роли влиятельного коллекционера искусства, отыгрывая свой материал не вставая из-за столика кафе.
О трагической судьбе Модильяни, которая настигнет художника через пару лет после событий фильма, можно лишь догадываться по обильному отхаркиванию с кровью и угрожающим безымянным фигурам с огромными клювами в плащах и широкополых шляпах. Их художник видит, трипуя в саду вместе со своей возлюбленной после употребления бутылки вина с волшебными грибами и гашишем. Добавим сюда пару цитат из покровителя всех проклятых поэтов Шарля Бодлера, и получаем те самые заявленные в названии крылья безумия — аккуратно сложенные, на самом деле.
Гораздо более отлетевшим аутсайдером, чем главный герой, выглядит его реально существовавший соратник Хаим Сутин (исполняющий его роль Райан Макпарленд действует как будто по заветам комика Энди Кауфмана). Он дружит с тараканами, рисует натюрморты тухлой говядины и в целом выглядит ровно так, что по нему плачет смирительная рубашка и спецлечебница. Но и такой клинический социопат в насквозь фейковом пространстве фильма Деппа смотрится милым богемным чудаком.
Видеоплеер загружается... Пожалуйста, подождите.
К слову о фейковости: в «Моди» вы не увидите реальных картин или скульптур Модильяни. Будем надеяться, что подражания портретам с фирменными вытянутыми шеями и лицами Депп исполнил собственноручно. Несмотря на старания художников и костюмеров, тщательно воссоздававших эпоху модернизма в современном Будапеште, «Моди» по духу выглядит скорее рокенролльной фантазией — и посвящен недавно скончавшемуся рок-гитаристу Джеффу Беку. По Деппу, художник должен быть голодным и должен весело громить витрины кафе на Монмартре, периодически отхаркивая кровь в ведро со льдом из-под шампанского. В этом случае остаётся лишь порадоваться за хорошее беспечное настроение, не покидающее кумира зрителей, несмотря ни на что.
