Лос-Анджелес, 1947 год. Начинающую актрису по имени Элизабет Шорт находят зверски убитой на пустой стоянке в Лос-Анджелесе. СМИ окрестили ее «ЧЕРНОЙ ГЕОРГИНОЙ» из-за ее склонности к темной одежде. Ее убийство остается нераскрытым по сей день. Хотя и здесь не обошлось без подозреваемых. Лол-Анджелес, наши дни. Молодая женщина Холли приезжает в Лос-Анджелес из Нью-Йорка после того, как ей сообщили о жестоком убийстве ее отца и мачехи слепым младшим братом Тайлером. При встрече с психиатром Тайлера, доктором Оуэном, Холли вскоре понимает, что она не полностью владеет фактами, связанными с убийством. Охваченный жестокими мечтами, Тайлер рисует лицо женщины, которую он никогда бы не встретил, женщины, похожей на Элизабет Шорт. Продолжая оценивать состояние Тайлера, доктор Оуэн узнает, что Тайлер «разговаривает» с Элизабет и, возможно, она приказала ему убить своих родителей. По сути, «причиняя боль тем, кто причинил ему боль». Вскоре Холли начинает встречаться и с Элизабет, кульминацией чего является то, что дух Элизабет наносит ей визит и объявляет Холли, что она может освободить ее от всего ее бремени… Поглощенная духом Георгина, Холли вступает в войну не только с Элизабет, но и с темными фигурами, появляющимися вокруг нее, побуждаемые Элизабет «причинить вред тем, кто причинил ей боль»…

Black Dahlia Haunting
(фильм, 2012)
Молодая женщина расследует убийство своего отца ее слепым младшим братом и пробуждает мстительный дух легендарной Элизабет Шорт. Психологический паранормальный триллер.
Главные темы
Смотреть все
Экзорцизм пройдя до половины, я очутился в астральном лесу. Обзор новинок российского проката в жанре «хоррор»
«Улыбка. Новый кошмар», «Пила. Наследие», «Заклятье. кровь экзорциста», «Астрал. Заклятье мертвых», «Заклятье. Последний ритуал». Сложно не заметить в названиях премьер отечественного проката последних двух недель некий паттерн. KNMN самоотверженно решил присмотреться поближе к кинорелизам самого мёртвого летнего месяца

Борьба людей и природы, проклятия и необычная история в «Принцессе Мононоке»

Любовные перипетии под французские шлягеры в мюзикле «Рецепт счастья»

Байкер, боксёр, вампир, крокодил: Майкл Мэдсен после «Бешеных псов» — глазами Квентина Тарантино