К практикующему новые методы лечения доктору Карлу Густаву Юнгу (Майкл Фассбендер) поступает Сабина Шпильрейн (Кира Найтли), пациентка с явным расстройством психики. Психоаналитические сеансы — он скромно восседает на стуле с тетрадкой в руках, она делится личными переживаниями, — дают свои плоды. Более того, Сабина проявляет заинтересованность в замысловатой науке и хочет начать обучение. Юнг знакомится с основателем психоанализа Зигмундом Фрейдом (Вигго Мортенсен), делясь с более опытным коллегой своими мыслями о лечении Шпильрейн. Вскоре между доктором и пациенткой возникает сексуальное влечение, реализация которого может поставить под удар не только семейное счастье Юнга, но и дружбу с Фрейдом.
На первый взгляд, классическое убранство «Опасного метода» слабо соотносится с привычными, давно ставшими своеобразным trade mark режиссёра, методами и темами Дэвида Кроненберга. Возможно, классик наконец-то решил отойти от излюбленных медитаций о различных трансформациях и пограничных состояниях? Отнюдь. Кроненберг всего навсего отыскал реальную историю, идеально вписывающуюся в его фильмографию, с той оговоркой, что все изменения носят здесь исключительно психологический и ментальный характер.
В треугольнике Юнг-Шпильрейн-Фрейд режиссёр находит несколько важных спусковых крючков, постепенно разгоняющих мотор повествования до необходимой ему скорости. Банальная интрижка между лечащим врачом и пациенткой оборачивается здесь размышлениями не о последствиях наших поступков, а об их причинах. И размышления эти далеки от осуждения в духе морально-этических норм внутри христианской парадигмы. Кроненберга куда больше интересуют мотивы героев, соблазны, с которыми изо дня в день им приходится бороться, нежели конкретные действия, слова или намёки. Известное противостояние, привёдшее в итоге к полному разрыву отношений, отца психоанализа и отца аналитической психологии показано через призму их мировоззренченских установок, а не взглядов на методы лечения отдельно взятого больного.
Нарядив свои любимые мотивы в костюмы начала прошлого века и закрутив сюжет вокруг реальных, всемирно известных персонажей, Кроненберг продолжает свою старую песнь о главном. Можно даже подумать, что перед нами самоповтор режиссёра, которому давно нечего сказать. На самом деле, подобный «самоповтор» даст фору любым «новшествам и открытиям». Не стоит забывать, что Кроненберг привык говорить только о том, в чём сам хорошо разбирается. В отличие от методов Юнга и Фрейда подобный подход совсем не опасен, а закономерен и справедлив.
