В недалёком будущем мир охвачен загадочной эпидемией. Под воздействием неизвестного вируса люди постепенно превращаются в мраморные статуи — целиком и полностью, включая внутренние органы. Тринадцатилетняя девушка по имени Альфа (для Мелиссы Борос это вторая большая работа в кино) однажды возвращается домой с вечеринки. Пока она тусовалась, кто-то сделал ей татуировку с буквой А. Была ли игла одноразовая? Не заразилась ли девушка? Мама Альфы (Голшифте Фарахани) впадает в панику: кричит на дочь, убеждает, что нужно сдать анализы.
В жизни Альфы отныне наступает новая пора. Одноклассники шарахаются от неё как от прокажённой. Молодой человек, с которым у неё школьный роман, дистанцируется и считает, что ему тоже стоит сдать анализы: «Мы же целовались, вдруг это передаётся так». Девушку даже опасаются пускать в бассейн — что если загадочный вирус распространиться в воде? Заражена ли Альфа на самом деле долгое время остаётся загадкой — для семьи, окружающих и, конечно, зрителя.
Усугубляет ситуацию дочки, переживающей травлю, и матери, поддавшейся синдрому параноидальной заботы, появление Амина (Тахар Рахим) — дяди Альфы. Мужчина годами страдает зависимостью от запрещённых веществ, от которых всё это время его пытается ограбить героиня Фарахани. Проходят дни, тревога нарастает у всех членов семьи. Сможет ли Амин пережить ещё одну ломку? Превратиться ли Альфа в безжизненный мрамор? Вопросы, вопросы, вопросы…
Оставив позади далёкое «Сырое» и оглушительную победу на Лазурном берегу благодаря трансгрессивному «Титану» , режиссёрка предлагает аудитории новое испытание, настоящий сюрприз. Постановщица, когда-то шокировавшая киноманов и синефилов особенной привязанностью к «железному коню», сделала новое кино об ещё одной трансформации — только не в металл, а в мрамор.
Красивая смерть для безобразной болезни — Жюлия Дюкурно говорит о СПИДе. Вирус, конечно, не называют открыто, но догадаться, что это за страшная хворь, проблем не составляет. Он распространяется половым путём и через грязные иглы — символизм настолько очевидный, что режиссёрку можно либо поругать за тривиальность, либо похвалить за честность и прямоту в разговоре на тяжёлую тему.
Однако трактовок эпидемии может быть и больше. Нам показывают врачей в масках и отделяющие пациентов шторы, которым отделены кушетки в одной палате. Помимо буллинга, до Альфы боятся дотронутся — из-за недостатка информированности некоторые считают, что вирус передаётся через прикосновения. Провести мостик от происходящего в кадре к совсем недавнему прошлому нетрудно. Был такой COVID-19, помните?
Ко всему прочему, эпидемия у Дюкурно оказывается ещё и провокацией эстетического характера. Заболевшие загадочным вирусом покрываются мрамором постепенно, будто живые произведения искусства. Люди начинают сначала кашлять мраморной пылью, а в финале, когда спасать уже некого, рассыпаются на глазах, превращаясь в красный песок. Смерть как трагедия и объект восхищения одновременно — не новый, но изящный образ.
Копаться в «Альфе» хочется долго и глубоко. Мать Альфы — человек, впавший во власти паранойи и страдающий от синдрома спасателя. Дюкурно на ярком примере изучает, как меняются люди, которые не способны ни вовремя отпустить, ни принять ситуацию как она есть. Женщина убеждена — спасти можно всех и всегда. Она бьётся над исхудавшим до неузнавания братом до последней мраморной пылинки. Тахар Рахим — живое воплощение всех стереотипов о ВИЧ-положительных людях 1980-х: щуплый наркоман, опасный для самого себя и для общества.
При этом «Альфа» — не настолько густое и тягучее высказывание о смерти, как может показаться. В первую очередь это фильм о любви — прежде всего материнском чувстве, которое в какой-то момент превращается из гиперопеки в проклятие. Вместо примирения персонаж Фарахани продлевает чужие страдания: её любовь превращается в насилие, а забота — в потакание собственному эгоизму.
Ближе к середине Дюкурно заигрывает с временными пластами повествования и перемещает зрителя между эпохами 80-х и 90-х. Воспоминания Альфы блуждают между детством и подростковыми годами, между мамой в больничном халате и первыми ломками дяди. Визуал картины чередует между цифровое зерно и жёлто-красную сепию. Цветокор — не просто глянцевая стилизация под ушедшую эпоху, но и способ подчеркнуть консервативное восприятие эпидемии ВИЧ.
Дюкурно возвращает зрителей в эпоху невежества, дезинформации и паранойи — когда СПИД не умели как следует диагностировать, когда не было поддерживающей терапии, когда в социуме было укоренено мнение, что заражаются только определенные «неблагонадежные» члены общества. Неизлечимая болезнь как кара Божья: к финалу появляется архаичный образ восприятия СПИДа — заразе «красного ветра», которую приносит страшный демон. Мистика подменяет медицину, суеверие — науку.
На фоне «Сырого» и «Титана» новая работа Жюлии Дюкурно кажется более лёгкой для восприятия. Здесь нет откровенных элементов бодди-хоррора в духе Дэвида Кроненберга, хотя в некоторых сценах и хочется закрыть глаза руками или отвернуться от экрана. Но радикальных трансгрессий и шокирующих телесных трансформаций Дюкурно сознательно избегает. Исследовать ужас неподвижности и статики постановщице показалось более интересным, чем погружаться в эпатаж.
Видеоплеер загружается... Пожалуйста, подождите.
Предупреждение-спойлер: «Альфа» — кино без привычного хэппи-энда. Фильм сокрушительно бьёт зрителя наповал. Красная пыль поглощает всё, что живо и ещё трепещется. Это кино-поражение, кино-необратимость человечности перед неведомой болезнью, настоящему перед прошлым. Своего рода элегия по утраченной невинности, разрушенной эпидемией СПИДа в 1980-е. Возможно, фанаты «Сырого» и «Титана» будут разочарованы — это высказывание совершенно на другой территории. Но высказывание честное, безутешное и беспощадное.
