Factotum (лат.) – служащий, имеющий широкий спектр обязанностей.
Неприкаянную душу Генри Чинаски в жизни интересуют только три вещи: выпивка, женщины и ставки на скачках. Всё остальное – лишь повод для удовлетворения этих нехитрых потребностей. Да, ещё он любит писать рассказы. Однажды он понял, что слова начинают разрывать его буквально на части, требуя вербализации на бумаге, а потому карандаш и блокнот всегда под рукой. Но чтобы сводить концы с концами Чинаски вынужден работать. Работать где придётся и кем придётся. В этом Генри не прихотлив. Главное, вовремя забирать получку и тратить денежки на женщин, выпивку и скачки. А фраза «Чинаски, вы уволены!» уже давно не вызывает у него каких-либо эмоций. Он пришёл в этот мир, чтобы писать, любить, пить неразбавленный виски и следить за любимыми жеребцами на ипподроме.
«Factotum» - экранизация романа Чарльза Буковски, сделанная автором «Кухонных баек», норвежцем Бентом Хамером. И это объясняет почти всё. В бессюжетном мире Буковски, где важна атмосфера, мотивы одиночества, вселенской безнадёги, приправленные чёрным юмором и завидной иронией, Хамер обращается к деталям, которые постепенно, незаметно, исподволь создают необходимое настроение. И настроение это, как не трудно догадаться, далеко от обычных житейских радостей обывателя. У Чинаски нет никаких претензий к окружающему его миру, его всё устраивает. Главное, это возможность писать. Генри доволен тем, что имеет, а большего ему и не надо. Кто-то скажет – безволие, для Чинаски это свобода.
Вопрос «о ком этот фильм, о Буковски или Чинаски?», пожалуй, остаётся открытым. Знакомые с творчеством неистового Бука знают, что Генри – любимый лирический герой писателя, его альтер-эго. Но Хамер скорее балансирует на грани, чем даёт однозначный ответ. Мэтт Диллон (исполнивший, к слову, одну из своих лучших ролей за последние годы) играет не броско, на уровне едва заметных взглядов, жестов. Таким бы мог быть Чинаски (в фильме Барбета Шредера «Пьянь» Микки Рурк совершенно иначе преподнёс этого персонажа), таким наверняка бывал и Буковски. Подобная художественная амбивалентность идёт фильму только на пользу.
Желание Хамера экранизировать причудливую, во многом уникальную прозу Чарльза Буковски не может не вызывать уважения. Это, как минимум, любопытно. Но, как всегда и во всём, важен результат. У норвежца получилось милое, добротное авторское кино как оно есть, и каким, наверное, должно быть. Без ненужного эпатажа, без очередной порции банальностей, преподнесенных под видом философских откровений. Бент Хамер просто снимал своё кино. Выше головы не прыгнул, Америк не открыл, но сумел создать приятное послевкусие, предложив зрителю кинематографический эквивалент странного, но чертовски привлекательного мира вечного аутсайдера, алкаша и дебошира Чарльза Буковски.
