Телеведущий Ли Гейтс (Джордж Клуни) не выходит на сцену — выплывает: в окружении полуодетых танцовщиц тверка, с цилиндром Дяди Сэма на голове и рэпчиком в качестве сопровождения. Ли Гейтс шелестит воображаемыми купюрами, а подтанцовка тут же подхватывает жест, пока на экране-заднике отсвечивают зловеще-зеленым мертвые президенты. Нет, Гейтс не ведет программу о последних успехах южного хип-хопа. Все прозаичнее — его передача «Финансовый монстр» выдает борзые и безапелляционные советы по инвестициям в фондовый рынок для чайников.
Безапелляционность выйдет ведущему боком, когда в его студию под шумок проберется юноша с горящим взглядом и заряженным пистолетом (Джек О’Коннелл). Через минуту Гейтс — причем в прямом эфире — уже будет вынужден надеть пояс шахида и начать переговоры со стихийным террористом. Тот, конечно, возмущен связкой ТВ и Уолл-стрит не из чистого идеализма: неделей ранее этот водитель грузовика последовал совету «Финансового монстра», вложил сбережения покойной мамы в бумаги одного успешного фонда и, как нетрудно догадаться, немедленно все потерял. Режиссер гейтсовской программы (Джулия Робертс) шепнет ведущему в наушник: «Тяни время», а сама начнет разбираться в обстоятельствах злосчастной инвестиции. Весь мир тем временем прильнет к экранам — когда еще увидишь прямую трансляцию вооруженного захвата телестудии?
Режиссера «Финансового монстра» Джоди Фостер трудно упрекнуть в злонамеренности — в своем четвертом полнометражном проекте она старательной, часто смешной сатирой проходится по всем бедам западного мира: жадным капиталистам, циникам из масс-медиа, некомпетентным представителям правопорядка. Горе-террорист с каждой минутой будет все больше казаться всего лишь доведенным до отчаяния маленьким человеком, а телезрители по всему миру — держать за него кулаки. Быстро Фостер и даст понять, кто в этой истории настоящий злодей — он (Доминик Уэст), естественно, прячется от ответственности на частном самолете.
Поскреби показного идеалиста — и обнаружишь обычного, незамутненного мастера популистских речей. Начавшую сниматься еще в ранней юности Фостер, в сущности, взрастил Голливуд — и в законах классической мелодрамы она разбирается куда лучше, чем в мутных механизмах, которые управляют современным капитализмом. Чем настойчивее «Финансовый монстр» напрашивается на статус фильма, обеспокоенного актуальной повесткой дня, тем сильнее бросаются в глаза те элементарные драматургические и режиссерские манипуляции, на которых (а вовсе не на реальном материале) Фостер свой фильм выстраивает.
На словах «Монстр» может выговаривать телевизионщикам и финансистам, но на деле этому кино толком нет дела ни до тех, ни до других, ни тем более до рядовых фигурантов современного мира. Все они здесь служат лишь пешками в стандартной голливудской мелодраматической конструкции, которая вне зависимости от конкретного содержания подразумевает стандартные, шаблонные (не путать с вечными) ценности. Циник разыщет в глубине души остатки совести. Маленький человек станет немного больше. Злодей будет наказан — явлением ревизоров и (Фостер следит за духом времени) комичным мемом.
Эта авторская вера в еще Фрэнком Капрой зафиксированные каноны голливудского кино, конечно, не делает «Монстру» чести — хватаясь за злободневную, живую и проблемную, сложную тему, Фостер раз за разом выбирает простые решения: от жанровых мурашек киднэппинг-сюжета до непременного хэппи-энда. Да, эти решения работают — если не обращать внимания на врожденную глупость, «Финансовый монстр» бодро смотрится, временами остроумно шутит, и с духоподъемным эскапизмом справляется лучше, чем с освещением тех проблем, которые поднимает.
Другое дело, что этого полу-успеха уже недостаточно — особенно после того, как несколько месяцев назад «Игра на понижение» успешно справилась и с развлечением аудитории, и с разбором неподъемной темы грехов капитализма. «Игра» могла сколь угодно дерзко острить, но не скрывала своего отчаянного пессимизма по поводу перспектив обычного человека при новом финансовом порядке. «Монстр» же создает опасную — и вредную, в сущности, — иллюзию: злодеи будут наказаны, остальные исправятся и поумнеют. Если бы все было так просто.
Безапелляционность выйдет ведущему боком, когда в его студию под шумок проберется юноша с горящим взглядом и заряженным пистолетом (Джек О’Коннелл). Через минуту Гейтс — причем в прямом эфире — уже будет вынужден надеть пояс шахида и начать переговоры со стихийным террористом. Тот, конечно, возмущен связкой ТВ и Уолл-стрит не из чистого идеализма: неделей ранее этот водитель грузовика последовал совету «Финансового монстра», вложил сбережения покойной мамы в бумаги одного успешного фонда и, как нетрудно догадаться, немедленно все потерял. Режиссер гейтсовской программы (Джулия Робертс) шепнет ведущему в наушник: «Тяни время», а сама начнет разбираться в обстоятельствах злосчастной инвестиции. Весь мир тем временем прильнет к экранам — когда еще увидишь прямую трансляцию вооруженного захвата телестудии?
Режиссера «Финансового монстра» Джоди Фостер трудно упрекнуть в злонамеренности — в своем четвертом полнометражном проекте она старательной, часто смешной сатирой проходится по всем бедам западного мира: жадным капиталистам, циникам из масс-медиа, некомпетентным представителям правопорядка. Горе-террорист с каждой минутой будет все больше казаться всего лишь доведенным до отчаяния маленьким человеком, а телезрители по всему миру — держать за него кулаки. Быстро Фостер и даст понять, кто в этой истории настоящий злодей — он (Доминик Уэст), естественно, прячется от ответственности на частном самолете.
Поскреби показного идеалиста — и обнаружишь обычного, незамутненного мастера популистских речей. Начавшую сниматься еще в ранней юности Фостер, в сущности, взрастил Голливуд — и в законах классической мелодрамы она разбирается куда лучше, чем в мутных механизмах, которые управляют современным капитализмом. Чем настойчивее «Финансовый монстр» напрашивается на статус фильма, обеспокоенного актуальной повесткой дня, тем сильнее бросаются в глаза те элементарные драматургические и режиссерские манипуляции, на которых (а вовсе не на реальном материале) Фостер свой фильм выстраивает.
На словах «Монстр» может выговаривать телевизионщикам и финансистам, но на деле этому кино толком нет дела ни до тех, ни до других, ни тем более до рядовых фигурантов современного мира. Все они здесь служат лишь пешками в стандартной голливудской мелодраматической конструкции, которая вне зависимости от конкретного содержания подразумевает стандартные, шаблонные (не путать с вечными) ценности. Циник разыщет в глубине души остатки совести. Маленький человек станет немного больше. Злодей будет наказан — явлением ревизоров и (Фостер следит за духом времени) комичным мемом.
Эта авторская вера в еще Фрэнком Капрой зафиксированные каноны голливудского кино, конечно, не делает «Монстру» чести — хватаясь за злободневную, живую и проблемную, сложную тему, Фостер раз за разом выбирает простые решения: от жанровых мурашек киднэппинг-сюжета до непременного хэппи-энда. Да, эти решения работают — если не обращать внимания на врожденную глупость, «Финансовый монстр» бодро смотрится, временами остроумно шутит, и с духоподъемным эскапизмом справляется лучше, чем с освещением тех проблем, которые поднимает.
Другое дело, что этого полу-успеха уже недостаточно — особенно после того, как несколько месяцев назад «Игра на понижение» успешно справилась и с развлечением аудитории, и с разбором неподъемной темы грехов капитализма. «Игра» могла сколь угодно дерзко острить, но не скрывала своего отчаянного пессимизма по поводу перспектив обычного человека при новом финансовом порядке. «Монстр» же создает опасную — и вредную, в сущности, — иллюзию: злодеи будут наказаны, остальные исправятся и поумнеют. Если бы все было так просто.
