На родине у Араки репутация блестящая: баламут, рыба-прилипала на могучей спине масскульта, привидение трэша с мотором Джона Уотерса. "Оголенный провод" там гравируют на скрижалях индепендента между "Чужероднее рая" Джармуша и "Просто кровью" братьев Коэн, что, конечно, внушает пиетет. А уж принадлежность этого чудака-бессребреника к гей-культуре и вовсе вынуждает отнести его без царя в голове снятые опусы к культуре самой настоящей, а не педерастичной или попользованной паразитом массовой. Виной этим близоруким заблуждениям одно: в Америке очень любят способных ребятишек, а Грегг Араки - просто непослушный вундеркинд, с экстравертной злостью на вселенский идиотизм, и этой злостью вундеркинд полностью забронирован от недалекости собственной.
С первого же кадра хлобыщет подростковое бунтарство без причины: модельного вида мальчик, едва исчерпавший своей абонемент в солярий и тренажерный зал, аэрозолем пишет пожелание миру - идти, что поразительно, куда-нибудь на хер. Неспроста эта наскальная живопись, и вскоре знакомится он с другим мальчиком, также манекенным, но еще и креативным до последнего мышечного волокна. У обоих мальчиков положительный результат на ВИЧ, поэтому самое им время усесться в тачку со стикером "Выбирай смерть!" на бампере и стать Тельмой и Луизой. Самое время достучаться до небес.
В то, что столь несвежее предание рассказано взрослым мужчиной, верится с трудом. Неполовозрелый эскапизм лезет изо всех щелей, отчего якобы стебный оммаж годаровскому "На последнем дыхании" скалится примитивным уродством тинэйджерских комиксов. Кажется, треть бюджета у автора ушла на канистры соуса табаско для несмешного абсурдного мочилова, какое в течение занудных уроков малюют непослушные американские чудо-мальчики. Могла бы быть "Трома", да кишок не хватило - что резиновых двенадцатиперстных, что иносказательных волевых.
Стеб - манера хрупкая до кондиции мушиных крылышек, Араки же ее кантует ошалело. В Америке, инфантильнейшей из стран, такое прощаться не должно: все ж дети, все же тешатся, так что лучше бы быть поосторожнее на предмет "как" и "над чем". Пока Хартли глумился над целомудренно-чистыми жанрами прошлого, Кларк - над юным красношеим быдлом, Солондз - над одноэтажным миддл-классом, а Кевин Смит - над кретиничным мифотворчеством отчизны, эрудированный ерник Араки обклеил жилище говорящими фамилиями жрецов "новой волны". Его мускулистый анархист дымит паровозом в подражание Бельмондо и на последнем дыхании, обещаю, выпустит колечко. А тот, который творческая личность, - как ни забавно, дублирует Джин Сиберг. Годар, криворуко законспектированный и бездарно спародированный, подсказывает объект насмешек цитатой: "Всё, что нужно мужчине, - это женщина. Всё, что нужно женщине, - это деньги". По частично согласному гею Араки, без адамовых ребер мир, безусловно, остался бы дерьмом, но заметно отфильтрованным. Двуполые союзы тут обречены, лесбиянки отстреливают стероидных хичхайкеров, а главные герои счастливы, насколько уж это возможно с их пессимистичным синдромом. Бабы - суки, даже не бисексуальных мужей замахиваются бутафорскими ножами, да и все беды от них, в принципе. Вот болезни, положим, какие - марсианские?..
Там, где Кларк пришепетывал стариковские упреки, Смит беспредельничал, Хартли умничал, а Солондз сыпал каустиком на рану, Араки понадеялся искупиться мальчуковым нигилизмом. Но будь ты хоть на моисеевых скрижалях выгравирован, художники из граффитчиков не вырастают.
Оценка (по 5-балльной шкале): 2
