В разгар космической гонки СССР готовится к запуску корабля с двумя пилотами на борту. В ходе полета планируется первый в истории выход человека в открытый космос. Главный конструктор Сергей Королев (Владимир Ильин) осознает риск отправки живых людей на еще недостроенном корабле, но время поджимает — американцы наступают на пятки. Отправится в космос назначено лучшим советским пилотам Павлу Беляеву (Константин Хабенский) и Алексею Леонову (Евгений Миронов). Им предстоит пройти множество испытаний как на Земле, так и посреди звезд во славу своей Родины.
Какой ценой СССР стал первой космической державой в мире, всегда говорилось мало. История полета Алексея Леонова и Павла Беляева — сама по себе готовый сценарий для фильма, оставалось только этим воспользоваться. Планировалось, что снимать «Время первых» будет Юрий Быков, но, по-видимому, подвиг первых космонавтов в его концепции приобрел двусмысленные черты. Потому продюсер Тимур Бекмамбетов отдал режиссерское кресло своему протеже Дмитрию Киселеву, работавшему над «Черной молнией» и рядом отечественных комедий. Впрочем, такое решение вряд ли сильно повредило картине, задуманной как ровная и традиционная производственная драма.
Прежде всего, бросается в глаза трепетное и ностальгическое отношение создателей к советскому прошлому. В светлой утопии шестидесятых каждый трудится во благо Родины, каждый воспитан, сдержан и красив. Леонов и Беляев день и ночь грезят звездами, и сильно хмурятся, когда начальство вновь откладывает их полет. Посреди всеобщего счастья, кажется, только Королев сознает, что все идет не так уж гладко: люди гибнут на службе, и подходит срок отправлять на орбиту незавершенный корабль. Но партия говорит: надо.
При всем пафосном официозе «Времени первых», в картине хорошо считываются знакомые мотивы. Так, например, Леонов, в исполнении Евгения Миронова, предстает этаким Иванушкой-дурачком (или князем Мышкиным) — святым простачком, которому каким-то чудом снова удается совершить подвиг и остаться целым и невредимым. Его напарник Беляев, в лучших традициях бадди-муви, журит товарища за легкомысленность и безрассудство, но, конечно, гордится и любит его. Хабенский и Миронов создали отличный и колоритный дуэт, но заслуживающий, конечно, более сложных и конфликтных ролей. Немудрено, что их обоих переигрывает Владимир Ильин. На его Королеве и держится весь драматический стержень фильма: главный конструктор смотрит на происходящее с нескрываемой болью, дерзит начальству и ни много ни мало выносит вердикт всему советскому народу. Женские же персонажи, в числе которых и Александра Урсуляк, здесь помалкивают в стороне, не их это дело — в космос летать.
Нужно признать, что решающим преимуществом «Времени первых» перед другими отечественными блокбастерами является то, что фильм строго следует реальной истории, не обращаясь к мифологии. Как раз поэтому даже такой ровный и пафосный сюжет в воображении становится намного объемнее, а знаменательные события прошлого приобретают совсем иной ракурс. Глядя на крошечный космический аппарат, который с таким трудом запускали советские инженеры, удивляешься, как вообще он взлетел, а пилоты выжили. Все это позволило фильму быть на удивление цельным и зрелищным, хоть и совсем без сюрпризов. С другой стороны, несмотря на патриотический и назидательный курс, фильм Киселева и Бекмамбетова вызывает вовсе не слезы гордости за страну, а вязкую тоску по советским временам, когда каждый был героем, а голос диктора Левитана заглушал любые проблемы.
Рецензия на фильм «Время первых» Дмитрия Киселева
Отечественная картина о покорении космоса стартовала без блеска, а жаль: как убедился Кирилл Горячок, фильм «Время первых» получился вполне достойным внимания.

Главные темы
Смотреть все
Невыносимая легкость бытия: «Девственницам-самоубийцам» Софии Копполы 25 лет
В апреле 2000 года вышел в прокат полнометражный дебют представительницы элитной киносемьи. KNMN вспоминает редкий фильм, обладающий сразу двумя саундтреками — и рассказывает о роли музыки в жизни и карьере его создательницы

Опасный перфекционизм, меломания и пытливые почтальоны в «Потерянном письме»

Голая невеста, мертвые друзья и настоящая любовь в «Путешествии на солнце и обратно» Романа Михайлова

Шум, ярость и смертельный натиск: «Под огнём» Алекса Гарленда и Рэя Мендосы и «Опустошение» Гарета Эванса