Картина носит имя одного из самых популярных в США сортов роз. В ленте они повсюду - настоящие и компьютерные. Алой нитью пронизывая ткань повествования, они еще и еще раз акцентируют внимание на себе, как на стереотипе американской красоты.
Красота по-американски - стереотипизированность массового сознания, достигшая глобальных размеров. На экране показан стереотип семьи, где все прекрасно с точки зрения внешней морали, где есть оболочка, но страдает содержание. Супруги играют на званом ужине пару, у которой все идеально, а вечером муж самоудовлетворяется, мечтая о школьной подруге своей дочери. У их соседей хорошая семья - муж-военный, любящая и его, и сына-отличника жена. Но бравый военный - латентный гомосексуалист, а сын зарабатывает на жизнь продажей травки. Самыми явными же порождениями массовой политкорректности оказываются другие соседи главных героев - пара гомосексуалистов, по-детски счастливых вместе.
На этом фоне некрозарисовки одного из героев картины выглядят действительно красиво. Снимаемая на видео в духе “Догмы 95” (кстати, это не единственная постмодернистская вставка в фильме, цитаты отсылают нас и к каннскому победителю “Секс, ложь и видеозаписи” Стивена Содерберга, и к набоковской “Лолите”и к еще большому количеству более или менее известных культурных объектов) естественная жизнь сатирически выворачивает обыденность социальной жизни личности, доказывая, что мир может существовать и без нее. Он и существует без нее. В социуме человека нет, есть только набор ролей и стереотипов. Бунтуя, главный герой опять же играет роль “бунтаря”, не оживая, а начиная жить по новым правилам. Смерть его так же естественна в этом театре жизни. Бунтарю - бунтарева смерть. А вокруг все продолжают играть свои роли. Дочь сбегает с соседом в Нью-Йорк, жена лихорадочно прячет пистолет в мусорном ведре, красавица прихорашивается в ванной, а на кухне в луже собственной крови лежит с умиротворенной улыбкой на лице он - главный “труп” этого фильма. Все так и должно было случиться.
Хорошо поставленный, отлично снятый и по-театральному сыгранный фильм явно должен был получить “Оскара”, так как, не являясь все же шедевром, оказался лучшим из всего, что было представлено на суд киноакадемиков. Полученные пять премий - за фильм, режиссуру (Сэм Мендес), сценарий (Алан Болл), главную мужскую роль (второй после “Обычных подозреваемых” “Оскар” Кевина Спейси) и операторскую работу (патриарх Голливуда Конрад Холл, снимавший еще “Бутч Кэссиди и Сандэнс Кид”) - четко расставляют акценты симпатий в этом фильме. Скурпулезная режиссура нашла свое отражение в театральной игре актерского состава, отлично обыгравших все нюансы сцен, предусмотренных сценарием. В задачу оператора входило четко отследить это все. Лента прекрасна именно в сценарных и актерских мелочах, поэтому не скучна.
