С назначением нового директора, Триши Таттл, многие ждали, что Берлинале наконец заиграет новыми красками, однако по итогу юбилейный 75-й смотр вышел настолько кризисным, насколько возможно. Еще во время объявления программы стало понятно, что дотянуться до того лоска, с которым расстилают свои дорожки Канны и Венеция, фестивалю едва удастся, по окончании же стало очевидно, что провал был неминуем.
При том что в конкурсе проглядывались несколько тематических веток (ужасы материнства, проблема мигрантов, детство), в единую стройную композицию он так и не собрался. Более того: Берлинале известен своей политичностью и прогрессивностью, в этом году несколько картин формально ответили этому критерию, однако на общем фоне этого было явно недостаточно.
«Золотого медведя», главную награду смотра, жюри во главе с Тоддом Хейнсом решило вручить фильму «Мечты (Секс Любовь)» норвежца Дага Йохана Хёугеруда — заключительной части трилогии, которая последние полтора года брала фестивали измором. Картина о взрослении сосредотачивается вокруг трагичного опыта первой любви 17-летней школьницы: Йоханне по уши влюбляется в преподавателя по французскому и неловко пытается завязать с педагогом романтические отношения. Ничем хорошим это не заканчивается, и тогда девушка пишет на основе истории неудавшейся любви роман. Мама и бабушка, ознакомившись с ним, не ругают дочку за несоответствующее возрасту увлечение, а восхищаются её литературными способностями и убеждают опубликовать манускрипт. При трогательности и прогрессивности сюжета сама лента, снятая в приглушенных икеевских тонах, удивляет беззубостью и ровностью. Во время пресс-показов и премьеры едва ли кто предполагал, что смотрит главного лауреата конкурса.
Еще одним сюрпризом стало награждение Эндрю Скотта статуэткой за лучшую роль второго плана — в фильме Ричарда Линклейтера «Голубая луна». В нем поэт-песенник Лоренц Харт (Итан Хоук) встречает в баре после премьеры своего давнего театрального партнера Ричарда Роджерса (Скотт), работающего теперь новым либреттистом. Ирландский актёр отлично уравновесил темпераментный перформанс Хоука, хотя назвать его выдающимся на фоне других второплановых актёрских работ в конкурсе рука не поднимается.
К решению наградить Роуз Бирн за лидирующую роль в «Если бы у меня были ноги, я бы тебя пнула», наоборот, вопросов нет. Приехав в немецкую столицу с «Сандэнса», фильм заставил зрителей пройти через все круги ада материнства, и главным инструментом, благодаря которому картина имела иммерсивный эффект, стала как раз игра Бирн. Минимальная дистанция между актрисой и камерой, тонкая нервная игра и бесстрашие, с которым Бирн показала зрителю родительское чувство вины и самобичевание, обеспечили её наградой еще до последней конкурсной премьеры.
Одной из самых ярких картина смотра, едкой трагикомедии Раду Жуде «Континенталь 25», достался сценарный приз — с одной стороны, упоминание довольно скромное, с другой — скрипт у румынского постановщика, как и всегда, в самом деле вышел выдающимся. В этом снятом на айфон фильме судебный пристав мучается чувством вины — героиня по-доброму пыталась выселить из подвала сносимого здания бездомного, а он взял и повесился. В попытках перестать корить себя женщина исповедуется то у начальника, то у своего бывшего студента, то у матери, то у настоящего священника. Чем больше её гложет чувство вины, тем яснее становится, что оно не такое въедливое, как внушила себе героиня. Память у общества, как известно, коротка.
Гран-при («Голубая тропа»), приз жюри («Послание») и награду лучшему режиссеру (Хо Мэн за «Жить на земле») разделили между собой в меру приглянувшиеся публике картины — никаких откровений.
Остается загадкой, почему без призов уехали Мишель Франко с «Мечтами» и Хон Сан-су с «Что природа говорит тебе». Первый показал на фестивале довольно стерильную, но от этого не менее пугающую драму о невозможной любви между миллиардершей-американкой и мексиканским танцором-нелегалом, второй — в воздушных тонах рассказал, казалось бы, пустяковую историю из жизни корейской парочки. Оба фильма разительно выделяются из однообразного конкурса — чего, впрочем, оказалось недостаточно. Не менее странно и то, что «Ледяная башня» Люсиль Хадзихалилович удостоилась лишь приза за вклад в кинематограф (оператору Джонатану Рикебургу). Энигматичная лента с Марион Котийяр явно могла бы претендовать на главную статуэтку.
С уверенностью можно лишь сказать, что как будто бы рандомное распределение наград жюри ответило бестолковым решениям отборщиков. Хочется лишь пожелать Трише Таттл, чтобы в следующем году Берлинале как-то себя реабилитировал.
