Очевидно, обращение к финальному десятилетию прошлого века неизбежно начинается с Алексея Балабанова, который в дилогии «Брат» создавал портрет этого времени, находясь непосредственно в нем. Но речь не о ней, а о черной комедии «Жмурки» (2005), где два бандита с характерными челками валят людей направо и налево, по-детски радуются группе Sparks и к финалу становятся влиятельными уважаемыми людьми.
Пятью годами позже вышли его же беспросветный «Кочегар» с акустическими переборами гитариста-виртуоза ДиДюЛи в саундтреке, выступающими контрапунктом к происходящему на экране, и «Чужая» Антона Борматова, продюсерский проект Константина Эрнста по книге киевского автора Владимира «Адольфыча» Нестеренко, не понаслышке знающего о мире криминала. Здесь так же неуместно говорить о моде на время, как и в случае с «Бандитским Петербургом» (2000-2007), «Бригадой» (2002) и «Бумером» (2003) — дистанция была еще слишком мала, кинематографисты снимали по горячим следам. Неважно, что они выбирали — романтизацию или горечь интонации; главное, что они обращались к десятилетию, которое было для них совсем рядом.
Настоящий ревайвал и ренессанс девяностых случился ближе к 2020-м. Именно тогда на российских и международных фестивалях стали получать призы фильмы режиссеров, многие из которых застали это время еще совсем юными. Александр Хант («Как Витька Чеснок вёз Лёху Штыря в дом инвалидов», 2017), Аня Крайс («Нашла коса на камень», 2017), Кантемир Балагов («Теснота», 2017), Борис Акопов («Бык», 2019) были в 1990-х детьми или подростками. Впрочем, ни к Дарье Жук («Хрусталь», 2018), ни к Анастасии Пальчиковой («Маша», 2021) это не относится. Как не относится и и к Александру Велединскому («1993», 2023), к Юрию Быкову («Лихие», 2024) и к режиссерскому дуэту Сергея Тарамаева и Любови Львовой («Дети перемен», 2024). Что объединяет большинство из этих авторов, кроме стремления рассказать про ушедшее время?
Антураж и визуальность
Многие режиссеры выбирают для погружения в чернушное ретро красочное вырвиглаз-изображение. В роуд-муви Ханта про долгую поездку гопника Витьки Чеснока и его бати Лехи Штыря кислотная картинка напоминает расцветку палехских мастеров в их самом психоделическом изводе. Учитывая почти что сказочную интонацию фильма, эта лубочность выглядит не так уж нелепо.
То же сочетание глянца и мрака царит в драме «Хрусталь» минчанки Дарьи Жук, эмигрировавшей в подростковом возрасте в США. Главная героиня, диджей Эвелина (Алина Насибуллина), как и Дарья, отчаянно хочет уехать из Белоруссии в Чикаго, на родину хауса, но для получения визы в американском посольстве девушка должна срочно достать липовую справку о работе на заводе. Ради этого она погружается в омут поселка Хрустальный, где ее не ждет ничего хорошего. Ее приятеля-наркомана играет все тот же Юра Борисов, а в небольшой роли татуировщика засветился супруг Насибуллиной Хаски. Несмотря на мизантропические интонации, «Хрусталь» сияет сочными глянцевыми красками, поэтому все приметы времени, от люстр с висюльками и бюстов вождей на дискотеке до аутентичных спортивных костюмов, смотрятся несколько неуместно. Тем более для тех, кто помнит, как российские девяностые выглядели в кино тех лет, снятом на убогую пленку «Свема».
Глянцевая эйфория и пестрый богемный праздник переполняют почти все 100 минут отчасти автобиографических «Клипмейкеров» Григория Константинопольского. Почти — потому что в одной сцене главные герои после очередной бессонной ночи встречают на улице серую толпу угрюмых людей, идущих на работу. Это вторжение реальности в веселый карнавал только подчеркивает, что режиссер прекрасно помнит те годы, но предпочитает рассказывать про них на свой манер.
Конечно, есть и исключения. Получившая приз ФИПРЕССИ в Каннах «Теснота» Кантемира Балагова и «Нашла коса на камень» Анны Крайс отказываются от глянца в пользу темной клаустрофобической атмосферы (правда, второй фильм это не спасает от почти пародийного смакования «свинцовых мерзостей» бытия). С уверенностью можно сказать, что из современных режиссеров ретро про девяностые мог бы прекрасно снять Роман Михайлов, но он предпочитает работать в своем собственном мире/времени. Там, где те же угрюмые бандиты и сумрачные ночные клубы сосуществуют с возможностью сказочного чуда.
Типажи
Ничего не поделаешь, самыми яркими героями ретро-картин про 1990-е в основном стали бандиты. Да, время было такое!
В сериале «Мир! Дружба! Жвачка!» (снова с Полиной Гухман и Юрой Борисовым в роли ветерана Афгана и главы местной ОПГ) тщательно воспроизведены детали ушедшей эпохи, что не делает его менее пластмассовым. Есть в этой истории взросления и видеокассеты, и спекулянты, и непременные бандиты, однако всё это затмевает фальшь интонации. Впрочем, в качестве иллюстрации песни Монеточки про то, как в девяностые убивали людей, и все бегали абсолютно голые, «МДЖ», наверное, подойдет — это доказывает и лидирующая позиция первого сезона в списке лучших российских сериалов 2020 года. Есть там и яркий отрицательный персонаж — излучающий тихую угрозу криминальный авторитет Зураб Натарович (Зураб Кипшидзе).
А вот «Лихие» Юрия Быкова про киллера Лиховцева, взявшего в помощники сына-подростка, не вызывают почти никаких нареканий. Часто склонный к надрывному обличению российской действительности, на этот раз режиссер снял бойкую криминальную драму, основанную на реальном деле хабаровского бандита Павла Тихомирова и его сына Евгения Демина. Привязка к определенному времени здесь не так важна, как проблемы отцов и детей и бандитские разборки; впрочем, ковры на стенах, спорткостюмы и дискотеки сразу напоминают, какое на экране десятилетие. И, конечно, характерные физиономии, от «Кислого» (Дмитрий Куличков) до лидера ОПГ «Джема» (Артур Иванов) с прической звезды советской эстрады.
Особняком стоят безжалостный криминальный авторитет Крестный (Максим Суханов в непривычном образе упыря) в «Маше» и суровый Моисей (Игорь Савочкин) в «Быке». И совсем комичный вор в законе Сергей Михайлович получился в «Детях перемен» у замечательного актера Тимофея Трибунцева, не говоря уж о неубиваемом Бобре из «Клипмейкеров» в исполнении Владимира Епифанцева.
Хватает колоритных персонажей всех мастей в удачной экранизации «Generation П» Виктора Гинзбурга (2011) — от кокаиниста Легиона Азадовского (Михаил Ефремов) до уголовника Вовчика Малого (Олег Тактаров). 
Из забавных курьезов еще можно вспомнить Алексея Серебрякова в образе создателя финансовой пирамиды «МММ» Олега Мавроди в «Пирамммиде» Эльдара Салаватова (2011) и Владимира Машкова в роли условного Бориса Березовского в «Олигархе» Павла Лунгина (2002) — вот уж действительно неожиданный кастинг.
Музыка
Наверное, и так понятно, чьи именно песни звучат в сериале «Комбинация» и картине «Руки вверх!», но и в других фильмах про «то время» хватает узнаваемых мелодий. Сериал талантливого дуэта Тарамаева и Львовой «Дети перемен» полон музыки. Режиссеры «Зимнего пути», «Черной весны» и «Фишера» сняли очень условную мелодраму о водительнице троллейбуса Флоре (Виктория Исакова) и трех ее сыновьях от разных отцов, где нет места жизнеподобию, зато очень много музыки. Мало того, что лейтмотивом первых серий стала мелодия Сергея Курехина из «Трагедии в стиле рок», а на дне рождения Флоры все отплясывают под «Тучи» «Иванушек International», так еще и одной из сюжетных линий стал взлет и падение плачущей поп-певицы, поющей песню Тани Булановой (нет, ее байопиком тут не пахнет).
Настоящий «концерт по заявкам» звучит в «Ненастье» — от «На-на» и той же «Комбинации» до «Колибри» и «Ногу свело!», а в своих карнавально-праздничных «Клипмейкерах» Григорий Константинопольский воссоздал музыкальные видео, которые лет 30 назад снимал он сам и его друзья Федор Бондарчук и Иван Охлобыстин. В частности, клипы Богдана Титомира и Владимира Преснякова, которого играет его сын Никита.
Музыка не затихает и в драме Александра Велединского «1993» по мотивам романа Сергея Шаргунова. Дочь главного героя, уставшего от жизни работника аварийной службы (Евгений Цыганов), на пике подросткового протеста рубится под Егора Летова и Янку Дягилеву, а в Москву накануне трагических событий у Белого дома и «Останкино» приезжает король попа Майкл Джексон. Почти всамделишный Летов (Александр Ильин-младший) дает концерт в Екатеринбурге 1990-х в так и не вышедшем в российский прокат байопике «Рыжий», а герой Юры Борисова в «Быке» успевает за один вечер побывать на рейве и концерте легендарной группы «Химера» (ее же песня звучит в сцене погрома рынка).
Шальное и опасное десятилетие с его пьянящим ощущением свободы и растерянности продолжает будоражить российских кинематографистов, но одного только желания не хватает для создания адекватного портрета времени. Дело даже не в работе художника, тщательно продуманном саундтреке и антураже, собранном на барахолках, а в некоем трудноуловимом духе, который веет где хочет и лишь изредка залетает на экраны.
