В параллель большой ретроспективе Аки Каурисмяки в «35мм» в прокат грамотно выпускается его последний фильм «Огни городских окраин», участвовавший в каннском конкурсе. Понятно, за что его не наградили. Люди не знают, что делать с грустью, когда она закономерная, а фильм очень-очень грустный. Не депрессивный, что модно, не жестокий, что еще моднее, ни на чем не спекулирует, только глядит в глаза публике, как бездомная собака.
Некто Койстинен (Янне Хютияйнен), охранник в торговом центре – он вообще-то не бездомный, просто живет в дешевой квартирушке с допотопной мебелишкой. У него даже машинка есть, знавшая лучшие времена. Могла бы быть и девушка – продавщица из ларька (Мария Хейсканен), если бы захотел. Но он хотел то, что хотел, и в этом была беда. Планы строил открыть свой бизнес – а по чину ли ему это? Жениться решил на молодой и красивой (Мария Ярвенхелми) – а по карману ли ему это? Кто дал ему право хоть чего-то хотеть, пока он кому-то должен?
Койстинен должен честно работать, потому что иначе это не работа, должен не проходить мимо бездомной собаки, потому что иначе она умрет, должен не защищаться от любви, потому что защита – всегда превентивное нападение, должен ответить на зло, потому что иначе оно беспредельно. С такими долгами можно себе представить, что с ним сделали на глазах публики меньше, чем за полтора часа. Нечего пересказывать, скучно не будет. Но нужно быть даже не полным пофигистом, а именно трупом ходячим, чтобы решить, что слова «Нет, здесь я не умру» дают хоть какую-то надежду.
Лишь минимализм режиссуры констатирует факт, что Койстинен - не единственный. И пусть его можно бить, обманывать, сажать в узилище, снова обманывать, увольнять и бить смертным боем. Его нельзя переделать. Вот это извини, подвинься. Он есть именно благодаря долгам. Как должен – себе, так и хочет – сам. Фильм, где много «русских» мотивов, и слышна даже родная речь – совершенно нерусский. Он не вышел из гоголевской «Шинели», вам Койстинен – не Башмачкин. Не зная о том, что он «маленький человек», он им и не является. Он живет, в отличие от Башмачкина.
Начало «финской» трилогии, «Плывущие облака», было когда-то изменчивым по настроению: сначала все неплохо, потом хуже-хуже, постепенно ситуация выправлялась, и было хорошо. В продолжении, «Человек без прошлого», тон задавало «хуже некуда», но «хорошо» так быстро становилось его оборотной стороной, что тянуло даже на комедию. Настроение «Огней городских окраин» - плохое, вдруг немножко хорошее, потом… Трилогия - не только драматический «тезис-антитезис-синтез» в обратном порядке. В ней виден эффект «пост-Миллениума», который больше не скроешь.
Аки Каурисмяки - не старый и не усталый, но после Миллениума - заложник «жизни одним днем». Не только без прошлого – но и облака больше не уплывают. Можно не дать за это Золотую Пальму в пользу социальных спекуляций Кена Лоуча, но только молча, без наездов, стыдливо держа в уме, что он и без нее – один из лучших режиссеров. Кто еще способен так просто снимать социум – без политиканства, мелодраматизма, нравоучений, воззваний, не говоря уже о гламуре со спецэффектами? Связано это, видимо, с тем, что у него режиссерский опыт не расходится с жизненным.
Каурисмяки, как жить, умеет ставить камеру в нужном месте на нужное время. Просто в «Огнях городских окраин» обратите внимание, как, например, камера стояла в ночном кафе с хулиганами, которых Койстинен спросил про бездомную собаку. Они пьют за столиком, в глубине кадра – дверь, в кадре появляется Койстинен, выходит в дверь, спустя секунду за ним выходят хулиганы, потом они возвращаются, становятся за столик, и опять не надо пересказывать, что случилось. А камера не сделала ни единого движения. И никто не сказал ни слова.
нашего сайта (и не только)
