Российская пресса полюбила дебютный фильм Кантемира Балагова еще до успеха на Кинотавре. В мае (за пару недель до сочинского фестиваля) кино уже получило поддержку жюри ФИПРЕССИ в Каннах и быстро оказалось в фокусе позитивного внимания. Важным компонентом разговоров о «Тесноте» стало то, что молодой режиссер — выпускник киношколы Александра Сокурова. Авторитет мастера увеличил символический вес Балагова и посеял надежды, что в рядах больших кино-имен вот-вот прибудет. Решение жюри Кинотавра указало на те же предчувствия: в Сочи «Теснота» была отмечена как лучший дебют.
Частный сектор в Нальчике. Еврейская семья готовится к помолвке младшего сына Давида. Старшая дочь Ила — джинсы, сигарета и крутой нрав — отказывается работать у раввина и помогает отцу в гараже. После шумного застолья, дети разбредаются погулять: Давид с невестой Леей, предупредив семью, Ила — тайком сбежав к бойфренду-кабардинцу. В тот же вечер семью настигает беда — послушных Давида и Лею крадут неизвестные. На выкуп денег нет ни у родителей, ни у общины, так что за все придется расплачиваться Иле. От девушки требуют новозаветной жертвенности, но растущее давление приводит к сюжету про эмансипацию. Молчаливый Илин протест против семейного, общинного (и шире — культурного) авторитаризма становится открытым, что, конечно, утяжеляет драматизм главного несчастья.
История с похищением детей еврейской общины случилась в столице Кабардино-Балкарии в конце 90-х, когда Кантемир Балагов был подростком и, можно сказать, жил в соседнем дворе. Здорово, что сейчас он смог рассказать об этом в контексте культурных противоречий, непонятных широким аудиториям. Действительно большой и нужный шаг, ведь до сих пор Северный Кавказ в российском кино — однородное слепое пятно. Не так уж просто вспомнить «кавказские» фильмы вне тематической сцепки с чеченской войной, рассказывающие о реальных людях и межэтнических нюансах, а не про битвы русских с чужаками. Война здесь идет на отдаленном фоне и не определяет жизнь героев, в центре истории — их взаимодействие друг с другом. Напрашивается сравнение с Асгаром Фархади — режиссером, исследующим социальные противоречия современного Ирана (кстати, через институт семьи) без избытка локального колорита.
Вот и «Теснота» — прежде всего, фильм-исследование. Можно сказать, выпускная работа с четко поставленной задачей и новизной языка. Даже лаконичное название, походящее на случаи «Любви» или «Нелюбви», намекает на исследовательские амбиции. Благо, амбиции не обрастают амбициозностью. У Балагова нет приема ради приема, поэтому стержневой концепт «Тесноты» долго отыскивать не нужно, поскольку его легко измерить на глаз: в кадровом пространстве, забитом сверхкрупными планами и захламленными интерьерами буквально не продохнуть. Вообще живая связь между формой и содержанием — наиболее существенный плюс этого дебюта. Даже такой формалистский изыск, как цветовая драматургия (синий, рыжий и зеленый цвета выдают очень сложные символические комбинации) помогают нарастанию смыслового напряжения и не выглядят так, словно молодая команда надела все лучшее сразу.
