Сегодня, 18 декабря, исполняется 50 лет всеобщему любимцу, актёру, продюсеру и отцу шестерых детей Брэду Питту. Самое время вспомнить десять самых ярких ролей актёра.
кадр из фильма
В конце 1980-х совсем ещё юному Питту в киноидустрии если что и перепадало, то уж совсем откровенные недоразумения (такие, как «Тёмная сторона Солнца»). Вести полноценный отсчёт карьеры актёра следует с началом следующего десятилетия, к концу которого он станет одной из главных голливудских икон современности. Начиналось всё, однако, с эпизодов (в том числе у Ридли Скотта в «Тельме и Луизе»), а также странной главной роли в дебюте Тома ДиЧилло «Джонни-замша», непохожей ни на что, что Питту приходилось играть в дальнейшем. «Джонни-замша», по совместительству оказавшийся полнометражным дебютом талантливого режиссёра, несколько курьёзен, даже если отвлечься от факта постоянного присутствия в кадре молодого Питта с высоченным рокабилли-коком. ДиЧилло, как и многие его коллеги с аналогичными бюджетами и амбициями, явным образом засматривался в сторону героев «новой волны» и делал в трёх декорациях кино о герое-негерое, в неприхотливом быту которого пытался высмотреть некую особенную гармонию. Питт, в роли Джонни как из под палки тарабанящий свои реплики (и немного оживающий, когда предоставляется случай спеть), в компании ДиЧилло явно чувствовал себя не в своей тарелке. В итоге эти двое, непостижимым образом оказавшись вместе на старте, предсказуемо разбежались в разные стороны: Питт отправился играть главные роли в «Там, где течёт река» и «Легендах осени», а ДиЧилло в меру дружественно спародировал его в своём втором — и более удачном — фильме «Жизнь в забвении».
кадр из фильма
С уже упомянутыми мелодраматическими ролями (плюс, разумеется, «Интервью с вампиром») к Питту пришла слава, которая в дальнейшем и не сходила на убыль; однако же, для вечности актёр впервые сработал в 1995 году, попутно образовав живучий творческий союз с Дэвидом Финчером. У последнего был за плечами далеко не безупречный третий «Чужой», у Питта — вампиры и мелодрамы; требовалось нечто уровня «Семи», чтобы не то чтобы перечеркнуть, но явным образом отодвинуть всё происходившее до того в область, предназначенную сугубо для специалистов, ну или безумных фанаток. Как и с доброй половиной этого списка, с фильмом «Семь» всем, кто испытывает хотя бы умеренный интерес к голливудской продукции, приходится жить уже давно; чтобы не знать, что же оказалось в конце в этой проклятой коробке, нужно, наверное, быть отщепенцем почище большинства здешних персонажей второго плана. Более того — время идёт, а впечатление, оставленное слаженной работой всех причастных к «Семи» (от Финчера с Питтом до людей, от руки писавших дневники Джона Доу для начальных титров), не меркнет: даже с помощью трёхчасового паточного «Бенджамина Баттона» упомянутый дуэт теперь едва ли кого-нибудь убедит, что мир — прекрасное место.
кадр из фильма
Ради роли, принесшей Питту первый и пока единственный «Золотой глобус», молодому актёру пришлось основательно попотеть (во всяком случае, если верить Терри Гиллиаму, который, надо признать, — весьма пристрастный свидетель). Чтобы помелькать на экране в «12 обезьянах», Питт бросил курить и поступил на занятия к логопеду; процедуры эти неожиданно пробудили в нём прекрасного характерного актёра. Питт выбрал идеальный момент, чтобы посотрудничать с Гиллиамом: как раз середина десятилетия, в котором у режиссёра случился спад авторских амбиций в сочетании с настоящим прорывом в профессиональных навыках. Отчаянно переигрывая в роли дурачка Джеффри, Питт, вне всякого сомнения, замечательно отвёл душу, хотя Джеффри, наверное, было не слишком уютно в компании прочих персонажей, каких актёру приходилось играть в то время — почти исключительно серьёзных (разве что кроме крошечного смешного эпизода в «Настоящей любви»). Пройдёт ещё немного времени, прежде чем режиссёрская братия в массе своей поймёт, что Питту стоит почаще предлагать подобные роли.
кадр из фильма
Второй фильм дуэта Финчер-Питт ещё меньше нуждается в каких-то рекомендациях, чем первый: этот фильм был и, что удивительно, продолжает оставаться одним из тех, которые в определённом возрасте хочется учить наизусть и показывать потенциальным девушкам/молодым людям, чтобы понять, стоит ли продолжать иметь с ними дело. Закономерно и правильно, что, сняв готовый у употреблению манифест, Финчер взялся за не претенциозную «Комнату страха», да и Питт на какое-то время перешёл на роли попроще. Заслуга всех участников процесса в триумфе «Клуба» примерно равная — если, конечно, исключить Чака Паланика; всё самое удачное в этом фильме — не благодаря, а вопреки создателю литературного первоисточника. Где Паланик в романе упорно гнёт свою линию, там Финчер внезапно начинает пусть не разговаривать, но снимать изящнее; очень самолюбивая контркультурная самоирония писателя не вызывает неприятия, только перейдя в третьи руки и став просто иронией. Всё, за что можно не любить книгу Паланика, аккуратно вобрал в себя Питт-Тайлер, но не Рассказчик, и в связи с этим особенно правильно, что именно ему не случается дотянуть до первых аккордов «Where Is My Mind».
кадр из фильма
Первые два фильма Гая Ричи сегодня было бы куда проще воспринимать, не зная о том, какое количество ужасной белиберды они породили — именно они, а не куда более тонко сделанные американские ориентиры, оглядываясь на которые, работал Ричи. Это, впрочем, не отменяет того факта, что и «Карты», и «Куш» доросли со временем почти до того же статуса, что и «Бойцовский клуб». Можно было бы назвать их манифестами, но, к чести Ричи, он по крайней мере не проповедует. Как всем прекрасно известно, выразительно делающий на постере один шаг вперёд из пёстрой массы прочих героев цыган Микки, которого играет Питт, — далеко не главный герой «Куша», хотя, разумеется, и один из ключевых. Ричи, главные режиссёрские удачи которого были, надо полагать, скорее нащупаны интуитивно, догадался подарить актёру возможность подурачиться на «вторых ролях». В итоге Микки стал если не лучшей, то, безусловно, самой известной ролью такого рода во всей фильмографии Питта.
кадр из фильма
Отвлёкшись в первой половине вновь начавшегося десятилетия на участие в нескольких крайне прибыльных блокбастерах (в первую очередь «Трое» и «Мистере и миссис Смит»), Питт одновременно с этим (если не вследствие этого) стал ещё и продюсером. Одним из самых важных результатов этой трансформации (не говоря уж о трансформации из вечного юноши в серьёзного актёра средних лет) стала работа с новозеландцем Эндрю Домиником, которого Питт приметил после «Взгляда изнутри» и в умелых руках которого неожиданным образом превратился в героя вестерна. Впрочем, достоинства «Джесси Джеймса» в качестве вестерна — предмет для особого разговора. Для нетрадиционных фильмов о Диком Западе (а почти любой сейчас становится нетрадиционным) существует удобный термин revisionist western, но то, что делает со своим материалом Доминик, — это не revision, а, наоборот, бережное использование аутентичного каркаса со своими совершенно посторонними целями. В каком-то смысле это вполне соответствует духу «настоящего» вестерна, но Джон Уэйн бы, безусловно, не одобрил. Его герои, если даже и умирали, то хотели «умереть достойно»; но «достоинство» такого рода — это вообще не про героев Доминика, уж точно не про Джесси Джеймса, выразительно сыгранного Питтом. Персонажей Доминика попросту патологически тянет к смерти, и наблюдение этой патологии со стороны действует на зрителя так же, как на героев: не пугает, но опустошает.
кадр из фильма
Ещё один яркий эпизод (в данном случае, возможно, даже более яркий, чем фильм в целом) Питт сыграл в фильме братьев Коэн, посвященном проблеме всемирного идиотизма. Актёр с удовольствием согласился на роль одного из самых безнадёжных идиотов в коэновском злом фарсе, общий посыл которого, наверное, оказался слишком серьёзен, чтобы оставить пространство для проработки деталей. Общеизвестен анекдот насчёт того, что роль тренера-дурачка Чеда Коэны написали «специально под Питта». Так или иначе, но Чед очень к месту среди насупленных героев картин вроде «Вавилона» или того же «Джесси Джеймса». Снова повторяется история, аналогичная появлению в списке ролей Питта дурачка Джеффри из «Обезьян»; так и тянет добавить, что Джеффри по сравнению с Чедом был опаснее, но смысл фильма (если не всей фильмографии) Коэнов — как раз в том, что это не так. Интересным образом питтовские трагикомичные герои выявляют, кто на самом деле пессимист — вечный неудачник Гиллиам, не теряющий, однако, веры в святой Грааль или Коэны, проделывающие со своими героями (включая Чеда) крайне нелицеприятные вещи и оправдывающие их своим очень горьким человеколюбием.
кадр из фильма
Лучшая комическая роль Питта, однако, случилась не у бодрого хохмача Ричи и не у желчных Коэнов, а у Тарантино, в конце 2000-х также переживавшего несколько болезненное «взросление». Идея пригласить Питта на роль предводителя еврейских мстителей-партизан была, сложно спорить, остроумной, и позволила актёру пополнить собственную коллекцию режиссёров-легенд ещё одной важной позицией. Как и во многих других своих фильмах, Питт, помногу присутствуя на экране, при этом в основном остаётся будто бы на заднем плане — служа не столько тенью, сколько опорой для всего происходящего и всех, кто находится рядом. Тарантино, однако, удалось выжать из актёра и кое-что большее: в качестве номинального и духовного лидера «Ублюдков» Питту удаётся быть не только внушительным, но и — не такой уж частый эпитет в применении к его героям — на редкость колоритным.
кадр из фильма
Как и в случае с «Джесси Джеймсом», одну из самых важных своих ролей посерьёзневший Питт решил сыграть в фильме, который сам же и спродюсировал. Фильм старательного Беннетта Миллера может отпугнуть заранее по многим причинам: он серьёзен и даже поучителен — возможно, больше, чем того требует спортивный фильм. Он рассказывает о реалиях, бесконечно далёких от абсолютного большинства русскоязычных зрителей. В итоге за то, что результат вышел не просто смотрибельным, но изящным, так и хочется поблагодарить главного героя. Но, разумеется, «Человек» держится не только на актёре или актёрах: фильм Миллера бодро несётся вперёд на каком-то удивительном волевом порыве, подгоняемый то ли динамикой, которую не отнять у диалогов Аарона Соркина, то ли занозами в ненужных местах у всех героев сразу. Как и уже упомянутый «Джесси», «Человек» — фильм, разумеется, не о том, как изменить всё, но скорее о болезненной необходимости двигаться дальше. Но, если героям Доминика двигаться при этом было некуда, в силу чего приходилось подолгу пересиживать за столом и вести натянутые разговоры, то у сыгранного Питтом Билли Бина есть чётко очерченная цель. Спорт — чуть ли не единственная область применения сил на свете, щедро дающая возможность найти себе такую цель и бороться за неё, и это не глупо — скорее романтично. Спасибо «Человеку» за то, что он объясняет это даже бесконечно далёким от бейсбола людям.
кадр из фильма
Эндрю Доминик внезапно оказался вторым важным режиссёром Питта после Финчера: и, как и в уже описанном выше случае, следом за жанровой зарисовкой (пусть и безупречной) должен был последовать манифест. Доминик, в отличие от Финчера, не стал профессионалом с холодным взором от рождения. Как режиссёр он то и дело начинает по-детски играться с материалом, но мелкие шероховатости не делают этот образцово-показательный нео-нуар менее привлекательным и, к счастью для него, не дают «Казино» утратить необходимую прямолинейность, нужную в силу жанровой необходимости. Прямолинейности не занимать и герою Питта — живущему, как в «После прочтения сжечь», в окружении невыносимого идиотизма, но, по счастью, умудряющемуся не попасть под его тяжёлые жернова. Это, наверное, не та роль, для которой Питт был рождён, но та, в которой он почти что перестаёт быть звездой в новом гриме и смотрится как влитой. Учитывая пусть не моральный, но интеллектуальный и профессиональный уровень героя, это должно бы льстить юбиляру.
