Безымянная деревня где-то в Британии. Уолтер (Калеб Лэндри Джонс) лежит где-то в поле, наслаждаясь природой; домой он прибегает уже на пожар, который устроили незадачливые поджигатели. На все это безучастно смотрит его друг детства и по совместительству местный дворянин Чарльз, которого все вокруг называют «мастер Кент» (Гарри Меллинг). Пожар потушен, но близится новая опасность, на которую намекают и приехавший оценить местность картограф (Аринзе Кин), и трое незнакомцев, прибывших с не вполне ясными целями. Окончательно все проясняется, когда появляется брат погибшей жены мастера Кента, мастер Джордан (Фрэнк Диллэйн) — деревня перейдет на стрижку овец и станет небольшим производством, но для этого придется заменить всех на новую рабочую силу.
Для Афины Рахель Цангари многие из упомянутых деталей не в новинку: её второй фильм «Аттенберг», принесший ей известность, рассказывал о безымянном городе у моря, выстроенном вокруг производства. А следующий «Шевалье» — в том числе о том, как в определенных обстоятельствах из человека выползает наружу все самое худшее. Но затерянная во времени деревня скорее отсылает к девятнадцатому веку, а все людские пороки так и не выплёскиваются наружу.
Вместо этого Цангари предпочитает неторопливый ритм, который поглощает всё: на его фоне и пожары, и смерти (надо сказать, что в фильме происходит одно из самых неожиданных киноубийств за последнее время), и несправедливость кажутся лишь чем-то временным на фоне большой истории, происходящей где-то за кадром. Впрочем, практики, подобные той, что происходят в «Жатве», как раз являются частью истории Британии — неприятная сторона индустриализации страны, в рамках которой людей заставляли уезжать из своих родных мест, чтобы поставить там производство.
В одном из интервью режиссёрка сравнивает свой фильм с вестерном — в первую очередь из-за того, что это тоже кино о том, как устоявшееся сообщество меняется при появлении чужака, выступающего здесь в роли антагониста мастера Джордана. Только вот в «Жатве» нет противостоящего ему героя — большинство главных действующих лиц в нужный момент скорее стыдливо прячут глаза и соглашаются на компромиссы, вместо того, чтобы постоять за себя. В фильме, как, впрочем, часто и в жизни, всем проще не сказать, не сделать, не выделиться — чтобы в итоге принять свою судьбу.
То же самое происходит и с старательно нагнетаемой атмосферой фолк-хоррора: для того чтобы быть причисленным к жанру, «Жатве» не хватает сверхъестественного или просто злодея. В итоге зрителю только и остается, что раствориться в пейзаже и отдаться на волю этого медленного, тягучего фильма. Подход Цангари будет не каждому по вкусу, но, определенно, на Британию девятнадцатого века стоит бросить прощальный взгляд.
Всё благодаря работе гениального — без всяких скидок — оператора Шона Прайса Уильямса, чей подход в «Жатве» иногда напоминает о Робби Райане, снимающем фильмы Андреа Арнольд и Йоргоса Лантимоса (иные моменты вызовут в памяти «Американскую милашку», другие — «Фаворитку»). Его кокетливая рамка вокруг кадра, создающая эффект старых фотографий, в определенный момент оказывается фильтром — но восприятие старины остается. Не в последнюю очередь благодаря мастерски поставленным общим планам, напоминающим картины Брейгелей. Надо признать, что главенство формы над содержанием не всегда идет на пользу фильму. Так, Цангари и Уильямс излишне увлекаются природой вокруг — что, возможно, призвано отразить внутренний мир его главного героя.
Уолтер в исполнении Калеба Лэндри Джонса — центр фильма, который не дает ему развалиться. Он полон противоречий: то он оказывается единственным, кто готов помочь пленнику, то бродит где-то в лесах, пока его близким угрожает опасность. Не совсем юродивый, но явно отличающийся от других герой, выступающий для зрителя проводником в мир деревни — большая удача еще на уровне сценария, но именно Джонсу удается сделать его интересным персонажем, за которым крайне интересно следить. Гарри Меллинг — хорошая пара Джонсу: его идеалист-дворянин, ведущий себя так, словно Обломову все-таки удалось бы наладить жизнь в деревне и построить там небольшую утопию, и приводит это сообщество к краху.
Видеоплеер загружается... Пожалуйста, подождите.
Для тех, кто втянется в неторопливый и отрешённый темп «Жатвы», фильм выступит предостережением о том, что с XIX века мало что изменилось: все еще существует практика расселения, для многих деньги всё ещё важнее людей, а чувство дома и принадлежности месту никогда не перестанет быть нужным. Это всё родное — и травинка, и лесок, в поле каждый колосок. Мысль нехитрая, но по-прежнему достойная проговаривания — даже если для этого придется показать каждую травинку и колосок.
нашего сайта (и не только)
