Если в первые дни фестиваля многие начали заранее предполагать, что главный приз уйдет Пак Чхан-уку за «Метод исключения», то последние дни неожиданно вывели на первый план два других конкурсных фаворита. Первый — драма «Голос Хинд Раджаб» тунисской постановщицы Каутер Бен Ханьи («Дочери Ольфы») с ворохом известных лиц (Хоакин Феникс, Руни Мара, Джонатан Глейзер, Брэд Питт) в продюсерах. В основу картины об арабо-израильском конфликте лег задокументированный кейс убийства палестинской девочки Хинд Раджаб в Секторе Газа. «Голос» открывается титром, где зрителя предупреждают, что перед ним развернется драматизация этих событий.
Как и «Взрывное устройство» Гаса Ван Сента и «Дом динамита» Кэтрин Бигелоу, Бен Ханья строит свой проект вокруг телефонных разговоров. Сотрудники кол-центра Красного Полумесяца Западного берега получают звонок из Германии: мужчина сообщает, что под обстрел в квартале Тель аль-Хава попала машина с его родственниками. После нескольких звонков по присланному номеру команда работников понимает, что в машине в окружении трупов остался лишь один человек — 6-летняя девочка Хинд. Чтобы договориться о спасении с военными и медиками, команде придется пройти через необходимый бюрократический ад — получить зеленый свет на отправку машины сразу от нескольких инстанций.
«Голос Хинд Раджаб» можно ставить в пример кинематографистам, которые собираются снимать проекты на максимально актуальную болезненную тематику. Действие почти целиком разворачивается в стенах колл-центра, однако за счёт драматургии и интересной работы с архивными материалами появляется ощущение масштаба трагедии, которая происходит всего в нескольких десятках километров. Взяв за основу разговоров реальные аудио- и видеозаписи, Бен Ханья так ловко рушит грань между доком и фикшном, что зритель обречен на дискомфортное погружение в историю. Можно было бы попенять на то, что снимать гуманистическое кино на основе беспроигрышного материала (смерть ребенка, о которой известно задолго до просмотра) — слишком простой прием, однако за счет режиссёрской работы лента все же действительно выделяется.
Третьим в конкурсе фильмом-триптихом (после «Отца, матери, сестры, брата» Джима Джармуша и «Дома динамита» Бигелоу) стал «Молчаливый друг» венгерской режиссерки Ильдико Эньеди («О теле и душе»). Три эпохи, один ботанический сад при старом университетском городке в Германии и древнее дерево как немой свидетель. В 2020-м нейробиолог из Гонконга (Тони Люн) во время пандемии пытается «считать» сознание младенцев и внезапно заинтересовывается растениями. В 1970-е студент (Энцо Брумм) меняется, помогая соседке ставить эксперимент над упрямой геранью на подоконнике. В 1908-м первая в патриархальном вузе студентка (Луна Ведлер) фиксирует жизнь цветов с помощью фотоаппарата. Эньеди сшивает эти линии мягким монтажом, играя с разными носителями (35 мм и 16 мм, ч/б и цвет), так что далекие друг от друга эпохи собираются в единый временной поток.
Это в первую очередь фильм-наблюдение, почти научное исследование, где эмоциональная ткань держится на структуре. Эньеди признавалась, что мечтала снять картину о жизни растений, в которой отражается жизнь человека, почти на протяжении 40 лет, и в том, с какой любовью она выстраивает линии персонажей и пересечения между ними, это чувствуется. Философская картина вкрадчиво утверждает, что даже в эпоху тотального непонимания понимание возможно, даже если речь идет о разных видах.
Без анимации в Венеции тоже не обошлось — вне конкурса показали новую работу одного из признанных классиков аниме Мамору Хосоды «Скарлет». Картина предлагает новую интерпретацию истории о Гамлете, где вместо принца теперь — принцесса, всё так же мечтающая отомстить за смерть отца его брату. Правда, на сей раз ей придется пройти долгий путь возмездия не в реальной жизни, а в загробной, причем поможет ей в этом медбрат Хидзири из нашего времени, по случайности погибший во время одного из вызовов.
История датского принца — один из самых известных литературных сюжетов в истории человечества. Попытка Хосоды переосмыслить его, к большому сожалению фанатов сенсея, не обернулась ничем интересным: новые обстоятельства не заставляют историю играть по-новому. Обиднее всего, что даже фирменный стиль режиссера «Девочки, покорившей время» и «Ученика чудовища» как будто бы пострадал. Визуально он похож на предыдущую работу Хосоды «Красавицу и дракона», но слабо сделанная анимация так и не даёт целиком насладиться фантастическим миром картины.
нашего сайта (и не только)
