Роланд Эммерих, который ещё недавно собирался снимать скромную картину о столкновении полиции с представителями сексуальных меньшинств, вновь заговорил о продолжении «Дня независимости». На двух предполагаемых сиквелах процесс, вероятно, не остановится: Эммерих хочет целую серию схваток землян с инопланетным агрессором, как сообщает Slashfilm. Также примкнуть к проекту подумывает Джефф Голдблюм.
«День Независимости навсегда: Часть первая» и «День Независимости навсегда: Часть вторая» грозит стать началом целой линейки фильмов, «навсегда» в названии которых не только фигура речи. Пока Эммерих заявил, что была разработана целая мифология, которой хватит не только на две ленты, а на гораздо большее количество картин: «Я думаю, когда у тебя есть шанс сделать не один, не два и даже не три фильма, а целую серию — этим нужно воспользоваться».
Дин Девлин, автор сценария и продюсер первого «Дня независимости», вторит режиссёру: «У нас есть несколько чертовски хороших идей, как это сделать». По поводу предстоящих двух фильмов известно, что события развернутся в наше время с поправкой на то, что человечество завладело инопланетными технологиями, которые частично освоило. Несмотря на победу двадцатилетней давности, земляне готовы к новому противостоянию с пришельцами, поэтому Эммерих попытался разобраться, в чём разница между «своими» и «чужими»: «Мы много говорили о разуме роя. А у человека разум индивидуальный. Даже убивая друг друга, воюя между собой, мы сохраняем свою особенность».
К проекту уже примкнул Билл Пуллман, Джефф Голдблюм заинтересован в повторном сотрудничестве, мнение Уилла Смита пока остается загадкой.
Главные темы
Смотреть все
Невыносимая легкость бытия: «Девственницам-самоубийцам» Софии Копполы 25 лет
В апреле 2000 года вышел в прокат полнометражный дебют представительницы элитной киносемьи. KNMN вспоминает редкий фильм, обладающий сразу двумя саундтреками — и рассказывает о роли музыки в жизни и карьере его создательницы

Опасный перфекционизм, меломания и пытливые почтальоны в «Потерянном письме»

Голая невеста, мертвые друзья и настоящая любовь в «Путешествии на солнце и обратно» Романа Михайлова

Шум, ярость и смертельный натиск: «Под огнём» Алекса Гарленда и Рэя Мендосы и «Опустошение» Гарета Эванса