Шестнадцатилетний индиец Пи Патель (Сурадж Шарма) поднимается на борт грузового судна: вместе с родными и принадлежащим его отцу зоопарком он покидает родные края и отправляется в Канаду. Там отец Пи планирует выгодно продать зверей и поправить тем самым семейный бюджет. Но до пункта назначения семья не доберётся: судно попадёт в ужасный шторм, и в кораблекрушении выживет только Пи. В течение 227 дней парнишке придётся дрейфовать в океане, деля спасательную шлюпку с… бенгальским тигром Ричардом Паркером.
Роман канадца Янна Мартела «Жизнь Пи», получивший в 2002 году Букера, — соблазнительный для любого порядочного визионера, однако не самый удобный в плане режиссуры материал. В своё время постановкой интересовались, в частности, Жан-Пьер Жёне и М. Найт Шьямалан, но рискнул Энг Ли, который, кажется, умеет в кино абсолютно всё — от уся до американской семейной драмы. С проблемной для экранизации полифонией фантастической истории, рассказанной в романе, Ли разобрался радикально: в сущности, он от неё попросту отказался.
Для Мартела «Жизнь Пи» — скорее религиозная притча, чем инструкция по выживанию в экстремальных условиях. Пи с юных лет упорно занимается богоискательством и, не удовлетворившись каким-либо одним догматом, честно исповедует индуизм, христианство и ислам — то вместе, то поврозь, а то попеременно. В нужное время этот причудливый персональный пантеизм окажется для героя своего рода спасательным кругом (правда, и причиной смятения чувств тоже). Но рационалист Ли, в отличие от Мартела, предпочитает все эти сакральные моменты проскочить скороговоркой. Куда больше его интересует тот спасительный трюк, который совершает подростковая психика и который в действительности позволяет Пи не только выжить, но и не лишиться рассудка. Возможно, для поклонников первоисточника этот уход религиозных аллюзий на второй план станет поводом для сожаления, но история Пи сама по себе достаточно притчеобразна, чтобы всерьёз горевать о недостатке в фильме духовной составляющей.
Роман скроен таким образом, что между строк тоже есть что прочесть. И это, как ни парадоксально, ахиллесова пята книги: нередко за приятной витиеватостью изложения кроются довольно наивные идеи, концепции и выводы. Экранизации удалось счастливо избежать этой сомнительной многозначительности. В композиционно и визуально (включая использование 3D) безупречной картине всё как на ладони — Ли ничего не оставляет за кадром. Довольно и той сияющей, искрящейся красоты, которая живёт на экране своей жизнью и успешно контрастирует с первобытным ужасом ситуации. А заодно наводит на вполне предметные размышления о человеческой природе, в которой инстинкт самосохранения зачастую берёт верх над религиозными убеждениями, какими бы они ни были.
