Рецензия на фильм «Судная ночь 3»

Не столь отдаленное будущее. В США уже четверть века проводится ежегодная Судная ночь: 12 часов законопослушные граждане могут воровать, убивать и далее по списку. Радикальная идея «новых отцов-основателей» сначала привела к росту экономики и улучшению общественных настроений, но к юбилею достигла кризисной точки: кровь льется, бедные беднеют, богатые богатеют, еще и туристы прут возбужденными толпами, чтобы пострелять «по-нашему» (допустим, по-британски).

Все это страшно раздражает не только оппозиционное подполье, возглавляемое афроамериканцем Данте Бишопом (Эдвин Ходж), но и сенатора Чарли (Элизабет Митчелл), чья семья погибла во время одной такой легитимной бойни. Сразу после юбилейной судной ночи стартуют президентские выборы, победив на которых, Чарли хочет праздник насилия отменить. Отцы-основатели, само собой, собираются превентивно «отменить» ее, но у решительной дамы оказывается ретивый и пуленепробиваемый телохранитель с прошлым — Лео Барнс (Фрэнк Грилло).

Еще после «Судной ночи 2» режиссер и сценарист Джеймс ДеМонако с очень серьезным лицом говорил в интервью, что продюсеры просили его быть не таким политичным, но он устоял. Это многое объясняет: низкобюджетная франшиза красноречиво меняла жанр обратно пропорционально затраченным деньгам и в соответствии с идеологическими амбициями бруклинца ДеМонако. Камерный психологический триллер с Хоуком (три миллиона); безголовый боевик про классовое неравенство (девять миллионов); нарядный трэш с плакатом «Я видел генералов, они пьют и едят нашу смерть» (десять миллионов). С каждой картиной постановщик становился все самоувереннее: наращивал масштаб, пускал в ход все больше трюков и все больше свинцовых банальностей старательно вписывал в сценарий. В третьем фильме «актуальное высказывание» и неконтролируемый аттракцион разъехались настолько далеко, что лента буквально трещит по швам, но от этого бесстыдства впервые становится по-настоящему весело.

Завернутая в гирлянды, как в кокон, машина плутает по ночному Нью-Йорку; где-то в подворотне установили гильотину; чернокожая школьница с выпадающей из корсета грудью благим матом орет «Я хочу шоколадку» и вот-вот пальнет в кого-нибудь из позолоченного АК-47; лидера оппозиции зовут Данте (предыдущего звали, если вдруг запамятовали, Соломон). В этой клоунской вакханалии не нужны мотивация, хитроумные диалоги и актерская игра: девушка в корсете старательно косплеит блэксплотейшн, сверхзадача Грилло — вовремя менять обоймы, режиссер ДеМонако между делом переснимает на свой лад сцены из «Падения Лондона» и «Отвязных каникул».

В круговороте перестрелок, беготни и криков действительно неважно, кто, что и как говорит: после многократно повторенной фразы про шоколадку любые шокирующие откровения меркнут. «Деньги от Судной ночи оказываются в кармане Национальной стрелковой ассоциации!», «насилие — новая религия!», «все не могут быть богатыми!», «сенатора надо спасти ради будущего всей страны!», ну да, ну да.

Десять лет назад Майкл Мур снял про то же жуткий и ироничный док «Боулинг для «Колумбины», легко затыкающий за пояс всю трилогию «диванной аналитики» ДеМонако. У того, в частности, апофеозом политической сатиры оказывается сцена, когда люди в масках Статуи свободы и Линкольна хотят кого-то укокошить. С одной стороны, режиссер сам проговаривает, что «Судная ночь — Хэллоуин для взрослых!», с другой — лучше, конечно, остаться дома: шоколадка все равно никому не достанется, а для вечеринки дурного вкуса тут слишком часто морщат лоб и на голубом глазу выдают трюизмы про политику.