Ценный багаж

В рамках промо своего триллера «Сёрфер» (фильм идёт в российском прокате прямо сейчас) Николас Кейдж ответил на вопросы читателей The Guardian. Среди прочего актёр назвал роль, которая вызвала у него наибольшие затруднения, а также рассказал о разнице между собой настоящим и образом, сложившимся у поклонников. Какая роль увела вас максимально далеко от зоны комфорта? (вопрос от пользователя staypositive) «Думаю, самой трудной была роль в «Невыносимой тяжести огромного таланта», потому что я играл персонажа по имени Ник Кейдж, и за ним невозможно было спрятаться. Это было невероятно дискомфортно. Я чувствовал себя обнажённым и в некотором роде смущённым даже тем, что просто играл роль с отсылкой ко мне как к Николасу или Нику Кейджу». Что стало бы самым большим удивлением для людей, узнай они вас лично? Что в вас наименее «никкейджевское»? (вопрос о пользователя nexus 278) «Люди составляют обо мне представление по героям моих фильмов. Но в реальности я довольно скучен сам по себе. На самом деле я никуда не хожу, я всё время дома. Я предпочту провести время со своим двухлетним ребёнком, поэтому я нигде не бываю и не очень-то социализирован. Нет, я не то чтобы асоциален, но у меня есть дочь и моя маленькая жизнь, которая мне нравится, и она довольно проста. Вот это, наверное, и стало бы для людей сюрпризом».

В прокат вышел австралийский сюрреалистический триллер ирландца Лоркана Финнегана, где звезда «Без лица» и «Мэнди» претерпевает многочисленные тяготы и невзгоды. KNMN погрузился вместе с ним в этот изматывающий кошмар и решил, что режиссёр и актёр справились с поставленной задачей, хоть и не на 100%

В интервью Entertainment Weekly Николас Кейдж рассказал о своих попытках освоить сёрфинг на съёмках триллера «Сёрфер» (фильм вышел в российский прокат 1 мая). Кейдж мечтал воспроизвести знаменитую сцену из драмы Джона Милиуса «Всё решается в среду» (1978), где Ян-Майкл Винсент скользит на доске по волнам, но с этой мечтой, похоже, придётся распрощаться: «У меня в голове была картинка с Яном-Майклом Винсентом на доске, она вздымается над волной и опускается на неё, это было так красиво в слоу-моушен. И я подумал — чёрт возьми, я хочу сделать такой кадр, но мне не хватило времени довести свои навыки до того уровня, который нужен, чтобы это снять. <…> К тому же нам мешали погодные условия, у нас там были — хотите верьте, хотите нет — сообщения об акулах и прочая хрень». Актёр также вспомнил, как пытался научиться держаться на доске в прошлом: «Я занимался сёрфингом, но всякий раз, когда я пытался встать на доску, меня разносило в щепки. Я сёрфил на Сансет-Бич. Когда я учился, инструктор дал мне шортборд. Я говорю: “Слушай, я хочу лонгборд”. Но меня сбило волной, я буквально застрял в отбойном течении, и мне потом рассказали, что видели край моей доски, торчащий из воды, вот этот треугольный верх, который называют “надгробием”. Я цеплялся за страховочный трос, а меня швыряло в разные стороны, я мог погибнуть. Теперь-то у меня маленький ребёнок, и я не уверен, что готов такое повторить». Впрочем, от идеи снова встать на доску Кейдж всё-таки не отказывается — жизнь после ухода из кино он представляет себе такой: «Моя цель — выйти на пенсию, заниматься сёрфингом, пить красное вино и есть спагетти». В «Сёрфере», снятом ирландцем Лорканом Финнеганом (режиссёром «Вивариума» и «Дурного глаза»), герой Кейджа спустя годы возвращается в родной австралийский городок на побережье, где у него возникает конфликт с бандой сёрферов.