Рецензия на фильм «Ученик»

Воспитанный матерью-одиночкой (Юлия Ауг) проблемный старшеклассник Вениамин (Петр Скворцов) необъяснимым образом превращается в православного фундаменталиста: ходит в школу с Библией, в бассейне на уроках физкультуры не купается, на занятиях по биологии, которые ведет школьный психолог Елена Львовна (Виктория Исакова), не дает учительнице открыть рот. Каждый акт неповиновения школьной системе сопровождается цитатами из Священного писания: Вениамин зачитывает его однокласснице в купальнике, старорежимной директрисе, пропадающей на нескольких работах матери и даже местному священнику. Те с раскрытыми ртами начинают уступать под натиском фанатика. Елена Львовна, желая прекратить творящееся безумие, принимается долгими вечерами штудировать Библию, чтобы одолеть убежденного ученика его же оружием.

В 2014 году режиссер Кирилл Серебренников поставил в «Гоголь-центре» «(М)ученика» по одноименной пьесе немецкого драматурга Мариуса фон Майенбурга, адаптированной под российские реалии. А затем — без всяких скобок, под именем «Ученик» — перенес ее на киноэкран. Актерский костяк за некоторыми исключениями перекочевал сюда с подмостков (Ауг, Исакова, Александра Ревенко, Александр Горчилин). Ключевая замена — вместо Никиты Кукушкина главную роль исполнил Петр Скворцов, талантливый выпускник Мастерской Дмитрия Брусникина, подарившей отечественному театру и кино, в частности, Василия Буткевича («Тряпичный союз», «Хороший мальчик») и Марину Васильеву («Как меня зовут»). Добавить сюда оператора Владислава Опельянца, снявшего все фильмы позднего Михалкова (начиная с «12»), — и закономерными покажутся как попадание ленты в программу «Особый взгляд» Каннского кинофестиваля, так и приз имени Франсуа Шале (ее вручают фильмам, «наилучшим образом передающим действительность нашего мира»).

С такими исходными данными даже неловко констатировать, что «Ученик» — гротескный, прямолинейный плакат, родившийся как реакция на еще более гротескные и прямолинейные социальные процессы с пометкой «оскорбление чувств верующих» (и не только). Снятый аккуратно, с длинными планами и какой-то европейской отстраненностью, но местами наигранный, исполненный с перехлестом и речитативными интонациями. Серебренников демонстрирует несколько театрализованную хронику рождения фанатика, перед чьим запальчивым натиском уступают и провозглашенные скрепы, и здравый смысл. Вениамин рядится обезьяной на урок про теорию Дарвина и разоблачается донага, когда речь заходит про контрацепцию, срывая занятия. В его собственном представлении он действительно мученик, которому Бог-отец заменил неизвестного папашу, чем возложил на хрупкие плечи старшеклассника ответственность за растерянный и неправедный мир. Юношеский максимализм из века в век оказывается идеальной почвой для больших идей.

Отсутствие отца — вообще один из ключевых мотивов в фильмографии Серебренникова. Лишь призраком маячит родитель в «Изображая жертву», нет его и в «Юрьевом дне». Однако раньше режиссер еще и летописал узнаваемый экзистенциальный ужас, пробивающийся через ткань бытовухи, или искал примирение условных противоположностей: оперная певица в исполнении Раппопорт в «Юрьевом дне» собиралась перебраться в Германию, но в итоге оседала на малой родине. «Ученик» же, как героиня Исаковой, пытается выступить зеркалом для фанатизма и одолеть его теми же методами, но получается экранизация выражения Марка Твена про спор с идиотом. В какой-то момент Елена Львовна тоже ударяется в крайность, а противостояние двух крайностей — не самая впечатляющая драматургическая конструкция. Меткий в мелочах (вроде невинных жертв слепой конфронтации), «Ученик» действительно тыкает пальцем в общественные болячки, но, кажется, выбирает такую интонацию и такую кафедру, с которой его вряд ли будут слушать.