Путь героя
В книге доктора исторических наук Г. Н. Вачнадзе «Агрессия против разума: информационный империализм» (1988), пожалуй, самом непримиримом исследований буржуазной массовой культуры, где по первое число влетело даже спилберговскому «Инопланетянину», Карлос Рэй Норрис, известный миру под именем Чак (или, по версии Политиздата, «Чэк»), был упомянут как полноправный участник богатырского триумвирата, которому «досталась сомнительная честь воплотить в американской пропаганде тип неоконсервативного героя». Перед читателем во всей красе представали «Сильвестр, Арнольд и Чэк, сбросившие куртки, рубашки, раздевшиеся до трусов, чтобы грудью вперед идти решать международные проблемы, вступая в открытое столкновение с идеологическим противником, то есть с коммунистами и теми, кого они считают террористами. В этой демонстрации мускулов на службе политики троицу героев, наслаждающихся своей животной силой, никогда не посещают на экране волнения или угрызения совести, стыд или сострадание, ни одно из чувств, без которых решимость и стремление победить ничем не отличает человека от бешеного волка».
Действительно, к моменту выхода книги Норрис внес немалый вклад в спецхран голливудского антикоммунизма: в трех сериях «Пропавших без вести» (1984-88) Джозефа Зито, Лэнса Хула и Аарона Норриса полковник Джеймс Брэддок вызволял соотечественников из вьетконговского плена (причем приступил к своей миссии за полгода до Рэмбо), а во «Вторжении в США» (1985) Джозефа Зито его герой противостоял натиску на флоридское побережье террористического интернационала, возглавляемого советским агентом Ростовым. Данный факт (как и в случае с его раздевшимися до трусов неоконсервативными соратниками) совершенно не повлиял на беспрецедентную популярность Норриса в стане того самого «идеологического противника». За железным занавесом «Чэк» стал своим в доску, превратившись в какой-то момент в фигуру вполне символическую. С полным на то основанием абсолютно восхитительный и вроде бы на самом деле документальный фильм о подпольном видео в Румынии времен Чаушеску назывался не как-нибудь, а «Чак Норрис против коммунизма» (2015), а единственный пока прижизненный памятник актеру поставлен в прошлом году в Будапеште. А уж по нашу сторону госграницы он вообще воспринимался как родной.
Для главного героя «Сцен видеожизни» Леонида Вышегородцева, опубликованных в перестроечной «Юности» и выученных иными адептами чуть ли не наизусть, единственным способом встретиться с «типичным видеоманом» Лешей («Он готов смотреть что угодно и когда угодно. От видео он не устает. Даже если фильм ему не нравится, он досмотрит его до конца хотя бы на ускоренном показе. За нужным же фильмом он поедет ночью хоть в Ясенево») и забрать у него любимую кассету отца с фильмом «Кабаре» — это узнать, «где и когда он встречается с парнем, который везет ему новый фильм с Чаком Норрисом, а Чак Норрис для него — в одном ряду с самим Шварцнайгером». Кроме того, Норрис был чуть не единственным из героев тогдашних боевиков, который носил усы, что в глазах советского зрителя до очевидности роднило его не только с Боярским, Филатовым или Волонтиром, но в первую очередь с Тадеушем Касьяновым, легендой отечественного карате и суперзвездой тогдашних рукопашных блокбастеров «В зоне особого внимания» (1977) и «Пираты ХХ века» (1979). И вообще являл собой типаж куда как привычный здешним широтам, с фотографической точностью описанный, например, в одном из шлягеров группы «ДК» с альбома «ДМБ-85»: «Идет хороший человек, весь махает рУками, Идет хороший человек, развевая бруками <…> Идет хороший человек, ремешок на яйцах, Идет хороший человек, а все его боятся».
В труде доктора Вачнадзе о «хорошем человеке» также сообщалось, что «в 1986 году ему было уже 47 лет, из которых шесть лет являлся чемпионом мира по каратэ среди полутяжеловесов, а потом играл в разных фильмах одну и ту же роль «белого полицейского». И если первое утверждение является неколебимой аксиомой, то оспорить второе не составит никакого труда: к указанному моменту Норрис сыграл «белого полицейского» всего в двух фильмах – «Око за око» (1981) Стива Карвера и «Кодекс молчания» (1885) Эндрю Дэвиса, да и потом был куда более разнообразным.
Нагляднее всего это показано в «Парном ударе» (1992) Аарона Норриса, духоподъемной и мотивирующей тинейджерской драмы, придуманной за год до и собравшей в прокате всего в три раза меньше очень похожего «Последнего киногероя». В своих фантазиях юный техасец, тяжело переживающий потерю матери, школьный буллинг и приступы астмы, становится напарником беззаветно обожаемого Чака Норриса, что выливается в череду эпизодов, напоминающих о краеугольных вехах фильмографии кумира, причем в очевидном для истинного фаната и строгом хронологическом порядке.
Тут был и ниндзя-боевик («Октагон» Эрика Карсона), и боевик про Вьетнам («Без вести пропавшие»), и современный вестерн («Одинокий волк Маккуэйд» Стива Карвера), и экзотические приключения («Идущий в огне» Джея Ли Томпсона), и — куда уж без него — фильм о «белом полицейском» («Агент» Аарона Норриса). А ведь и до, и после «Парного удара» были и алчущий справедливости дальнобойщик («Правонарушитель» Дональда Хьюлетта), и шериф, противостоящий вырвавшемуся из лаборатории маньяку с повадками Халка («Безмолвный гнев» Майкла Миллера), и даже высокодуховный отшельник, умеющий при необходимости превращаться в зверей и птиц, который спасает от незаконной вырубки орегонские леса («Лесной воин» Аарона Норриса).
При этом в самом начале кинокарьера Норриса не казалась однозначно героической и имела все шансы сложиться иначе. Впервые он (только что ставший чемпионом мира по карате в среднетяжелом весе и руководящий тремя десятками школ единоборств по всей Америке) появился на большом экране в 1968 году, по рекомендации своего друга и соратника по тренировкам Брюса Ли. Тот работал постановщиком трюков на «Команде разрушителей» Фила Карлсона, очередной экранизации романов Дональда Гамильтона с Дином Мартином в роли суперагента Мэтта Хелма, а предложенная Норрису роль выглядела так: «Ты играешь телохранителя Элке Соммер, дерешься с Дино, да вдобавок у тебя есть целая реплика». Этого оказалось достаточно.
Четыре года спустя в «Пути Дракона» Брюса Ли Норрис был абсолютно неподражаем в том же амплуа долговязого, белобрысого и безусловно отрицательного громилы, владеющего секретами восточных боевых практик. Так что еще через два два года его пригласили на роль мафиозного босса в снимавшийся в Штатах боевик легенды гонконгского кинопроизводства Ло Вея «Желтолицый тигр». Будь эта картина хоть немного получше — судьба Норриса была бы предопределена. Но фильм решительно не удался, и под названием «Разборки в Сан-Франциско» был выпущен в Америке вторым экраном только после того, как Норрис стал настоящей звездой, а первые три фильма с ним в главной роли собрали по миру больше ста миллионов долларов.
С того момента Норрис ни разу не свернул с «дороги добра» (вакантное место белого злодея в восточных раскладах оперативно занял Ричард Нортон), давая решительный отпор злодеям всех мастей, в диапазоне от крышующих казино рэкетиров («Вынужденная месть» Джеймса Фарго) до самого «князя мира сего» («Порождение ада» Аарона Норриса).
«Крутой Уокер» и заслуженные лавры
А в 1993 году стартовал сериал «Крутой Уокер», в котором представление Норриса об идеальном герое и примере для подрастающего поколения было выражено совсем уж в лоб. И хотя не все по достоинству оценили его прекрасные порывы (телекритик Джо Кинан, апеллируя к классике американского телевидения, язвил, что это «банальное и предсказуемое» шоу состоит «из сюжетов, которые устарели еще когда Джордж Бёрнсi был молодым, музыки, представляющей собой смертоносный микс из саундтреков «Бэтмена» и «Мэнникса»i, актерской игры, по сравнению с которой Уильям Шатнер — это Марлон Брандо, и диалогов, которые ввели бы в ступор даже «Придурков из Хаззарда»i, это не помешало «Крутому Уокеру» обрести истинно народную любовь и продержаться с прекрасными рейтингами девять сезонов. К финалу, по времени как раз совпавшим с исходом миллениума, Чак Норрис, как истинный сын двадцатого века, попробовал было найти себя в новую эпоху, но к особенно впечатляющим результатам это не привело, и большинство нечастых его фильмов начала века не стоят специального упоминания (за исключением, пожалуй, двух серий «Человека президента», поставленных младшим сыном Чака Эриком: такого феерического ура-патриотизма, помноженного на невесть откуда взявшийся, но явственно ощущаемый почти что психоделический сюр, не приходилось видеть со времен самых забубенных агиток времен холодной войны).
А в 2007-м Норрис взял паузу, которую до сего момента прервал лишь дважды. Сначала появился в мини-роли в сиквеле «Неудержимых» (2012) с шуткой про королевскую кобру, скончавшуюся в конвульсиях после того, как его укусила. А в 2024 году он неожиданно принял участие в «Агенте разведки» Дерека Тина, графоманской конспирологической фантастике в духе Рона Хаббарда и Юрия Петухова. С точки зрения физической формы Норрис выглядел очень неплохо (тем более в полной боевой выкладке), но все равно вызывал в первую очередь не самые комплиментарные ассоциации с кадаврами-големами, бывшими его противниками в «Безмолвном гневе» (1982) Майкла Миллера и «Герое и ужасе» (1988) Уильяма Таннена. Впрочем, в случае Норриса абсолютно очевидно, что все предназначенное ему судьбой он уже сыграл. И может с полным основанием почивать на лаврах, пусть довольно специфических.
С начала века Норриса выбирали «почетным ветераном», «почетным морским пехотинцем», «почетным техассцем» и «почетным техасским рейнджером», а в 2006-м он был объявлен ни много ни мало «еврейским гуманитарием года» (ровно в том же году Норрис начал писать для крайне правого интернет-ресурса авторские колонки, в которых отрицал теорию эволюции, спорил с первой поправкой американской конституции об отделении церкви от государства и требовал запретить «Золотой компас» Филипа Пулмана как антихристианский пасквильi.
Чак и литература
В отличие от многих своих коллег, от Роберта Митчума до Стивена Сигала, Норрис не был замечен в выпуске музыкальных альбомов, и единственным его опытом в этой области остается песня «В глазах рейнджера», прозвучавшая на титрах «Уокера» 196 раз. Но, как и полагается знаменитости его калибра, он может похвастаться любопытнейшей библиографией, в которой, кроме пособий, озаглавленных «Тайная сила внутри нас: Дзен для решения реальных проблем» и «Закаляйтесь! Фитнес-система Чака Норриса», нашлось место, к примеру, для вполне читабельного вестерна «Всадники справедливости».
Самой популярной из книг Норриса, целую неделю занимавшей 14 месте в списке бестселлеров New York Times, стал политический памфлет «Патриотизм черного пояса: Как пробудить Америку» (2008), к которому по замыслу автора в качестве приложения были подверстаны Декларация независимости, американская Конституция и десять заповедей.
Но для широкой аудитории куда больший интерес представляют, пожалуй, мемуары под названием «Вопреки всему: Моя история», впервые увидевшие свет в 2004 году и выдержавшие с тех пор несколько переизданий. Это весьма духоподъемное и поучительное чтение, разделенное на главы с названиями вроде «Грех, обернувшийся благословением» (о том, как Норрис четверть века спустя познакомился с дочерью, о существовании которой даже не подозревал) или «У Бога на тебя свои планы!» (в которой он мастерской стрельбой из лука приводит в священный трепет «диктатора Калмыкии» Кирсана Илюмжинова).
Вот приехавший в Нью-Йорк Норрис идет на моноспектакль Вупи Голдберг, и оказывается настолько ошарашен ее игрой (и тем фактом, что в свое время Вупи участвовала в массовке «Силы одиночки» Пола Аарона), что немедленно предлагает ей роль во «Вторжении в США», а когда по решению режиссера Джозефа Зито этого не случается, то навсегда прекращает отношение с постановщиком главных своих хитов.
Вот сенаторы Пит Уилсон и Боб Дойл во время просмотра второй части «Отряда “Дельта”» в кинотеатре Конгресса, не встают, подобно своим коллегам, со своих мест, чтобы успеть на голосование, и досматривают фильм до самого конца, в результате чего голосование приходится отложить.
Вот…
Среди всех этих замечательных историй есть одна, которая стоит особняком и производит на сколь угодно каменное сердце впечатление сокрушительное. Как-то раз Норрису рассказали о больном лейкемией пятилетнем мальчике по имени Майкл Майджа, который его боготворил и просил прислать фотографию с автографом. Выяснив, что мальчик живет в часе езды, Норрис отправился к нему самолично. От миссис Майджа Норрис узнал, что лейкемией он страдает с трех лет и находясь в больнице снова и снова пересматривал на кассете «Одинокого волка Маккуэйда» («— Я прекрасно к вам отношусь, но, понимаете, мне пришлось посмотреть этот фильм с Майклом раз тридцать. Я уже выучила наизусть все диалоги, и честно говоря, все это очень скучно. — Отдаю вам должное. Меня самого на такое не хватило бы»). Майкл оказался хрупким мальчуганом в бейсболке, прикрывающей безволосую после химиотерапии макушку, и, увидев своего кумира, он в ту же секунду оказался у него на коленях. «Мы проговорили около часа, в основном о моем спортивном прошлом и о том, как я начинал карьеру в кино. Потом мы перешли в гостиную, и я показал ему несколько приемов карате». Впоследствии Майкл с родителями стали постоянными гостями частных просмотров фильмов Норриса, и мальчик неизменно располагался рядом. В канун 1985 года Норрис позвонил Майклу с очередных съемок, чтобы поздравить его с Рождеством, и в конце разговора, уже собираясь отключаться, услышал в трубке: «Я очень-преочень люблю вас, мистер Чак». Вернувшись домой, Норрис узнал, что некоторое время назад Майкла не стало.
«Я бы так хотел сделать для него больше», — прошептал я скорее для себя, чем для мамы Майкла. «Вы сделали для него все, что в человеческих силах», — сказала она. — Когда он был в больнице, он сказал мне: «Мама, Бог хочет, чтобы я был на небесах». Когда он умер, он смотрел «Одинокого волка», а в руках у него была ваша фотография». <…> Майклу было всего семь, и него было мало времени понять, что к чему, но его уверенность в том, что Бог хочет, чтобы он был на небесах, заставила меня сесть и серьезно обдумать свой жизненный путь. Пример Майкла не только научил меня стойкости и отваге, но и заставил подтвердить собственную судьбу. И когда придет мой день, я хочу знать, что Бог хочет видеть меня на небесах».
Видеоплеер загружается... Пожалуйста, подождите.
И том, что в положенный срок все случится именно так, нет ни малейших сомнений. И никакие неудачные фильмы, экстравагантные политические взгляды, неоднозначные бизнес-проекты, бородатые мемы (эта тема подробнее раскрыта нашими коллегами с «Фильм.ру») и даже участие в программе «Смак» не в состоянии этому помешать. Остается лишь уповать на то, что уже переживший своего кумира Джона Уэйна на тринадцать лет Чак Норрис не собирается на небеса в ближайшее время. И, пользуясь случаем, поздравить «хорошего человека» с некруглой, но от того еще более впечатляющей датой и пожелать дожить как минимум до лет своего партнера по «Око за око» Кристофера Ли, а там уж как пойдет. Мы очень-преочень любим вас, мистер Чак.
